Палиндром

Правда можно их интерпретировать иначе, и тогда вроде и новости выходят совсем другие, не вторичные и неспешные, а как бы под углом твоего журналистского взгляда. И тогда можно оправдаться перед редактором за свою задержку на сон. В чём, а именно в такого рода аналитике, журналисты частенько друг друга замечают и ловят, и честно сказать в ограниченном приятельском кругу, то не сильно пойманных на этом своём взгляде на новости журналистов жалуют, специально отзываясь о них самыми последними, не новыми для них словами.

Так что вполне понятно, почему всем так хочется быть первым и никак последним негодяем и подлецом, в которые вас вначале запишет ваш немыслимо жестокий редактор, а после того как вы замативированные его словом, отпишитесь в колонку, то уже этим своим словом заслужите все эти последние слова со стороны своих коллег по этой продажной профессии. И тут без обид, ведь здесь главное, как интерпретировать это прилагательное к вашей профессии, которое так часто к ней прилагается – вы ведь продаёте слово, и тогда получается, что обижаться не на что и тут всё верно.

Между тем Шиллинг, ни шатко, ни валко добрался до того ленточного ограждения, переход через которое будет означать как покушение на его личное пространство. Что, как правило, никого не останавливало, и поэтому по краям от Шиллинга остановились два крепких молодца, которые никому, и даже Шиллингу не давали перейти эти границы дозволенного.

Ну а как только Шиллинг достиг этих пределов и даже не успел раскрыть рта, чтобы сделать своё заявление, как на него тут же посыпались со всех сторон вопросы всё больше провокационного характера. – Господин вице-президент! Что вынудило вас принять это решение?! – орёт откуда-то из глубины этой журналисткой массы, какая-то мелочь пузатая, которая своим невероятно противным и громким голосом компенсирует свой недостаток роста, а свой недостаток квалификации, беспринципностью и наглостью заявлений. – Говорят, что к этому вас вынудила ваша новая любовница, мисс Матильда Страсть.

Ну а от такой наглости заявлений этого и не пойми кто такого, у Шиллинга перехватывает дыхание от возмущения. – Какая ещё Матильда Страсть?! – сбитый с толку этим вопросом, сам себя вопрошает Шиллинг, и не припомня в числе своих знакомых даму с таким порочным и будоражащим слух именем. И не успел Шиллинг толком перебрать в уме всех своих знакомых дам, среди которых быть может и найдётся кто-то на эту неизвестную Матильду похожая, как этот дерзкий тип, пользуясь своей невидимостью, посылает ему вдогонку новую дерзость

– Смотрите, задумался! – орёт этот однозначно по себе судящий негодяй и развратник. – Перебирает. – Добавил кто-то знающий. И здесь Шиллингу уже отмалчиваться никак нельзя, все решат, что он точно утаивает от всех настоящую правду о своих отношениях с этой Матильдой. О которой всем вокруг журналистам уже страсть хочется узнать подробностей. Правда не все здесь такие недалёкие, и есть ещё среди этой журналисткой публики, всё больше состоящей из современных журналистских поветрий, блогеров и каких-то стрингеров (это те, которые стринги что ли носят), профессионалы своего дела, журналисты старой закалки какими были Эрин Бракович и Грей из одной ведущей Дейли газеты.

И как только они услышали упоминание этой Матильды Страсть, так сразу сообразили, о ком идёт речь. – Это такая пышнотелая блондинка из последнего боевика Скорсезе. – С толком сказал Эрин, и скорее для поддержки, чем для чего-то другого, посмотрел на Грея. Ну а Грей даже если и смотрел этот последний боевик некоего Скорсезе, и там ничего такого похожего на то, что указал Эрин не видел, то он всё равно во всём готов поддержать своего собрата по перу.

– Угу. – Многозначительно кивнёт в ответ Грей.

Между тем давление на Шиллинга всё больше усиливается. И теперь, когда всем стало ясно, какой в сущности прохиндей и проходимец этот вице-президент, то уже никто не стесняется задаваться вопросами о самой подлой сущности Шиллинга. И тут среди всей этой массы журналистов, обязательно, чуть ли не сразу же находится такой, до чего уж проницательный и больно подковыристый журналист, который насквозь видит со всей его подноготной, этого амбициозного и по своему подлому честного человека Шиллинга, и своим вопросом бьёт прямо в точку.

– А это как-то связано с вашими будущими политическими планами? – с таким прямо многозначительным взглядом задаёт этот свой вопрос Эрин Бракович (а кто же ещё), что все вокруг просто уверены, что этот Эрин только для проформы задал этот вопрос, тогда как он всё из своих более чем осведомлённых источников уже знает. – Неназванные источники, самые информированные. – Не раз говорил и подтверждал эту истину, всё обо всём знающий Эрин.