Отверженный III: Вызов

— Вы полагаете, мой противник выйдет на поединок под действием внешних заклятий, и это намеренно не заметят на осмотре?

— Я не полагаю, я знаю, что так и будет. Нойнеру как минимум поставят хорошую защиту, а то и наложат заклятие, увеличивающее его силу. Поэтому твоя задача теперь просто выступить достойно — продержаться как можно дольше и проиграть, сохранив лицо.

— Я не собираюсь проигрывать, господин майор! — возразил я. — И признаюсь, меня удивляет, что этот Келлер имеет такое влияние. Неужели нельзя ничего поделать?

— Дело не в Генрихе, Гроховски. Дело во мне. Не думаю, что стоит тебе это рассказывать, но раз уж зашла речь…

Нидербергер замолчал, взял бокал, налил в него вино, осушил бокал почти залпом и продолжил:

— Ты ведь неглупый парень, должен понимать, что работать руководителем Восточного — это не то, о чём может мечтать боевой офицер, будучи к тому же одарённым четвёртого уровня. Я не могу назвать тебе причины, по которым меня перевели в центр «Ост», просто поверь, что я не испытал от этого радости. Я ждал от жизни немного другого, а вместо этого мне приходится заниматься вами. Впрочем, тебе этого не понять.

«А вот здесь ты ошибаешься, — подумал я, глядя, как Нидербергер опять наполняет бокал вином. — Уж я-то как раз понимаю, что такое обманутые ожидания. И про переезд куда-либо против желания тоже можешь мне не рассказывать».

— Ты заметил, что все твои товарищи вылетели уже в одной шестнадцатой? — спросил руководитель Восточного.

— Да, господин майор.

— Это потому что в наш центр отправляют самых слабых курсантов, лучших — в Южный. Ты уникальный случай, но выиграть тебе не дадут. Я сначала не хотел тебе всё это рассказывать, чтобы не сбить настрой перед боем, но потом всё же решил сказать. Так будет правильнее — лучше тебе заранее знать, что тебя ждёт. А про обещание добыть кубок забудь. Ты и так сделал достаточно, раз они испугались до такой степени, что убрали Фойгтманна. Я освобождаю тебя от твоего обещания. Оно невыполнимо. Моему курсанту не дадут выиграть. Это личное.

Всё это было довольно неожиданно, и мне даже стало немного жаль Нидербергера. Хоть руководитель Восточного и работал на тех, кто меня похитил и перевёз в Польшу, то есть, по сути, он являлся моим врагом, в глубине души я понимал, что майор просто выполнял свою работу. Ведь это не он нас выкрал, и явно не он придумал всю эту схему с похищениями подростков — он просто был военным и выполнял приказ.

И надо признать, выполнял свою работу Нидербергер хорошо. Он был справедлив и где-то даже добр к курсантам. Мне не в чем было его упрекнуть, как руководителя центра. И то, что он закрыл глаза на наши с Агатой отношения, как ни крути, делало меня его должником. А в том, что долги следует отдавать, я никогда не сомневался. Поэтому я выдержал небольшую паузу и уверенно произнёс:

— Благодарю Вас, господин майор, за то, что Вы так переживаете за меня, но я выиграю этот турнир, и вы сможете поставить кубок на полку в своём кабинете назло всем Вашим… нашим недоброжелателям. После всего, что я от Вас услышал, я не могу поступить иначе. Это стало и для меня теперь личным. Я не люблю, когда хитрят и нарушают правила.

— Мне нравится твой настрой, Гроховски, — улыбнувшись сказал майор. — И я могу лишь поприветствовать твоё решение идти до конца. Но от обещания я тебя всё равно освобождаю. Выиграешь — хорошо, нет — не страшно. Удачи тебе!

Нидербергер встал со стула, я тут же последовал его примеру, однако майор меня сразу же осадил:

— Ты куда собрался? Это мне уже пора идти, а тебе сейчас ужин принесут. Всё оплачено, заказывай по меню — не стесняйся!

Сказав это, руководитель центра «Ост» ещё раз пожелал мне удачи в финале и покинул ресторан. Почти сразу же после этого подбежал официант, выдал мне меню и тоже напомнил, что я могу заказать всё что хочу, кроме спиртного. Я решил последовать совету майора и стесняться не стал.

Глава 24

Нойнер был совершенно спокоен. Он даже слегка улыбался. Казалось, этого парня вообще не волнует предстоящий поединок. Впрочем, если Нидербергер был прав, и моему сопернику помогали, то ничего удивительного в таком спокойствии не было.

По полуфинальному поединку Нойнера я понял, что он является адептом магии земли. Но это ничего не значило, как любой сильный одарённый, мой соперник вполне мог устроить мне сюрприз и комбинировать заклятия разных стихий. Поэтому я решил строить свой план на поединок от обороны и дождаться, когда противник хоть немного раскроет свои намерения, а уже потом выбирать, чем защищаться и как атаковать.

Ждать долго не пришлось — сразу же после сигнала гонга тело Нойнера окутала светящаяся полупрозрачная дымка бурого цвета. Она спускалась с него на пол и покрывала часть арены, образуя вокруг противника круг диаметром около метра. Я не понял, что это было за заклятие, но ещё раз убедился, что ребят в Южном обучают серьёзно. Теперь надо было как-то дождаться перерыва и спросить у Айзеншмида, какую тактику мне лучше предпринять. Гауптманн, как и на полуфинале, вызвался быть моим секундантом.