Отец моего врага

Я лишь кивнула. Закутавшись в огромный банный халат ректора, я вышла вон из комнаты и отправилась в нашу уютную кухоньку за чаем. Пить хотелось до умопомрачения! Путь мой лежал через гостевую, где на столике до сих пор остались следы пьянки ректора с Александром. А также планшет, используемый мужчиной вместо листа с бумагой. Я уже почти прошла мимо, как луч света в темноте и краткая мелодия едва не лишили жизни. Подпрыгнув на месте с перепуга, я схватилась за сердце и отдышалась.

— Черт! — звук повторился снова, привлекая внимание. С гневом сверкнув глазами, я недобрым словом помянула Прохора Германовича и того, кто строчит ему сообщения в час ночи. И когда это повторилось в третий раз — не выдержала и плюнула на правила приличия. Просто подошла и взяла планшет в руки, прикусив губу. — Кто же там такой настырный, ну?!

Сегодня во время подготовки к презентации я не специально подсмотрела пароль и без труда разблокировала экран.

— Да чтобы тебя! — сразу открылось диалоговое окно с Александром, сдавая меня с потрохами. Сообщения стали прочитанными. Пока я нашла кнопку отмены прочтения, Александр еще что-то написал. Взгляд ненароком упал на текст.

«Я подумал о твоих словах и решил, что ты не прав, — писал тот. — Если Оля на самом деле тебе дорога, то расскажи ей правду и не дури голову! Она хорошая девочка и нравится мне! Я даже передумал с ней спать, она заслуживает большего!»

Набрав полные легкие кислорода, я откинулась на трюмо позади, столкнувшись взглядом с очередным текстом: «Когда она узнает сама, станет только хуже. Не делай ей больно».

* * *

Дверь в мою спальню была открыта с грохотом, наверняка весь отель его слышал. Прохор Германович ворвался внутрь в бешенстве, рыча на меня гневно:

— Только не говори мне, что собралась спать здесь!

— Я не хочу спать, — призналась я, бросив на мужчину краткий взгляд. На его бедрах было белое полотенце — это все из одежды. По каменному прессу стекали капли воды, волосы были взъерошены. Картина более чем впечатляющая, но секса, увы, не хотелось.

Прохор Германович замер на мгновение в недоумении, а затем нащупал ладонью выключатель. Восемь ярких лампочек ослепили меня мгновенно. Выпустив планшет из рук, я прикрыла ими глаза.

— Почему ты его взяла? — по тремору было слышно напряжение. Несмотря на слова мужчины о том, что голос его скоро снова пропадет, пока он становился лишь лучше и четче, хоть и все равно изрядно хрипел и проседал.

— Александр писал. Я прочитала, — не став лгать, я без каких-либо зазрений совести протянула ректору гаджет.

Буквально вырвав его у меня из рук, Прохор Германович принялся искать, что там такого мог прислать ему друг, съязвив:

— Мы уже на той стадии отношений, когда проверяют социальные сети партнера?

— Мы на той стадии отношений, — в тон ему ответила я, проследив за тем, как глаза ректора становятся все больше и больше от прочитанного текста, — когда их еще нет, Прохор Германович!

Он стрельнул в меня лживыми глазами, немного испуганными:

— Он пьян, Оля. Несет какую-то чушь. Придурок…

Свесив ноги в кровати, я бросила краткий взгляд на шкаф, махнув рукой:

— Мне ничего не стоит пойти к Александру самой и вывести его на откровенный разговор. Уверена, он лгать не сможет. В отличие от вас!

Прохор Германович поморщился, с рыком откидывая планшет и направляясь ко мне:

— Я тебя не пущу!

— Всю жизнь будете в заложниках держать, да?! — разведя руками, я посмотрела на ректора с удивлением и небольшим разочарованием. — Неужели вы даже сейчас не можете рассказать, в чем дело? Почему я должна вытягивать из вас по слову!

— Оля… — прошептал он, заваливаясь прямо на широкий ковер у кровати напротив меня. — Жизнь намного сложнее, чем кажется. То, что ты услышишь, — тебе точно не понравится.

— Я решу сама, не надо делать этого за меня, — прикусив губу, я попыталась достучаться до мужчины пронзительным взглядом, нащупать нить связи между нами. — Прошу… Если вы уважаете меня хоть чуть-чуть, объясните, в чем дело? Я хочу знать это от мужчины, которому пару минут назад отдала девственность, а не от случайных прохожих!

Прохор Германович прожигал меня долго мертвыми от боли голубыми глазами, полными непонятного мне сожаления. Ждал, пока я передумаю? Этого не произошло, и тогда он с глухим вздохом отвернулся к окну:

— Ты никогда не задавалась вопросом, почему Кристина, при отсутствии каких-либо навыков, работает моим секретарем? Кроме того, что эта должность сама по себе ответственная, я еще безумно требовательный.

Дышать стало тяжело, легкие сдавило. Пытаясь не подавать виду, я села на ладони пятой точкой, чтобы те так явно не дрожали, и прошептала:

— Каждый день задаюсь.

Стоило вспомнить обвинения сестры в домогательствах со стороны ректора, как меня окончательно повело. Что, если они и вправду были любовниками? Это убило бы меня на месте!

— Я ее крестный отец, — ошарашил меня ректор и замолк.

Целую минуту длилось гробовое молчание, когда я первая переспросила: