Отец Иоанн Кронштадтский

– Ах, эта? Это Барщевская, дочь известного путешественника по Закаспийскому краю, полковника Барщевского, – ответила княгиня. – Она неизлечимо больна. У нее паралич ног, и притом она, батюшка, католичка...

– Ну так что же, что католичка. Бог ведь один, – ответил отец Иоанн. И, круто повернув, направился к Барщевской.

– Что, детка, – сказал он, подойдя к постели больной. – Давно больна?

– Два года уже, Батюшка, – ответила больная.

– А в Бога ты веруешь? – спросил о.Иоанн.

И, получив утвердительный ответ, сказал:

– Тогда будешь здорова: встань.

И при этом довольно сильно ударил больную по позвоночнику.

Страдавшая бессонницей Барщевская упала от удара в глубокий обморок и затем заснула крепким сном.

А через день в институте был годовой бал. И на этот бал пришла совершенно здоровой Барщевская и... танцевала.

Поправилась и та девочка, к которой был приглашен специально о.Иоанн.

Перед японской войной было время, когда популярность о.Иоанна Кронштадтского в одной части русского общества стала сильно падать.

О случае в институте я рассказал редактору «Петербургского Листка» Н. А. Скроботову. Он мне и посоветовал летом съездить вместе с о.Иоанном к нему на родину, в село Суру Архангельской губернии. И понаблюдать. Я так и сделал. Результатом явилась целая книга, которую я издал под заглавием: «На Север с о.Иоанном Кронштадтским», и дружба с покойным батюшкой. На память он подарил мне подрясник шелковый на гагачьем пуху и портрет свой с очень трогательной надписью. Портрет у меня украли, а подрясник я берегу и привез даже сюда, в Америку.

Вот этим подрясником я и покрыл больную итальянку на другой день после разговора с женой. Накрыл и вместе с больной помолился. Она заразила меня своей верой.

Через два дня я приехал в больницу, чтобы взять жену. Постель итальянки была пуста.

Что, умерла? – спросил я у жены.

– Какое там, – засмеялась она. – Твой подрясник совершил чудо. Она выписалась и заявила, что больше болеть не будет. И вот тебе гонорар, который она просила передать тебе.

Я развернул пакет. В нем оказалась бутылка прекрасного итальянского «вермута».

С. Животовский.

Второй случай о чуде с иноверцами, рассказанный достоверным свидетелем, касается еврейской семьи.

«Не могу не вспомнить, – пишет ген.-лейт. Давид Ал. Озеров, – знаменательный случай, свидетелем которого мне пришлось быть. В Царском Селе жил молодой еврей Г., сын портного, кончивший университет, провизор. Жена его тяжко заболела, и доктора объявили ее безнадежной. Пришел ко мне Г. и спрашивает совета, может ли он, еврей, поехать к о.Иоанну в Кронштадт просить его молитв, так как в сущности никакой религии не признает, но верит в силу молитвы о.Иоанна.

Просить все можно, – ответил я ему.

Через несколько дней зашел ко мне сияющий от радости Г. и объявил, что ездил в Кронштадт. Отец Иоанн выслушал его, помолился о выздоровлении его жены, был с ним очень ласков, а вернувшись домой, Г. нашел жену вне опасности. «Еду к о.Иоанну его благодарить и очень обрадую его, так как мы решили, в знак благодарности, у него креститься». Дня через два приходит ко мне Г., сконфуженный и смущенный.

– Представьте себе, – говорит он мне, – что о.Иоанн не согласился меня крестить. Я ему сказал, что в благодарность за выздоровление моей жены мы с женой решили принять крещение из его рук.

– А веруете ли вы в Воскресшего Христа Спасителя? – спросил о.Иоанн.

– Нет, – ответил я, – но верю в святые ваши молитвы.

– Ну, в таком случае я вас крестить не могу, – сказал батюшка. – Благодарности вашей мне не надо, изучайте Евангелие, обратитесь к

любому священнику и, когда вы уверуете в Христа Спасителя, – креститесь.

– Так я ушел ни с чем, – с грустью сказал Г. – и теперь не знаю, как быть: о.Иоанн ничего от меня принять не пожелал».

Давид Озеров.

Этот свидетель оставил после себя записи о личных воспоминаниях об о.Иоанне.

Есть у меня еще целый ряд записей и даже тетрадей, но нужно ограничить себя. И я закончу последним рассказом о чуде в природе по молитвам о.Иоанна. Записан и даже сфотографирован этот случай тем же С. В. Животовским.

«Здесь нет места, чтобы рассказать о многих случаях, которых я был свидетелем и которые народ не мог назвать иначе, как чудесами. Но как сейчас помню одну потрясающую картину, о которой не могу умолчать.

Это было уже на обратном пути из села Суры.

Каждое утро наш пароход останавливался у первой встречной церкви. Отец Иоанн служил обедню, причащался Св. Таин, одаривал из своего запаса духовенство ризами и церковною утварью, и после этого мы отправлялись в дальнейший путь. И тогда он чувствовал себя бодрым и счастливым на весь день.

Недалеко от Холмогор, на Северной Двине, есть большое село Сойла. К этому селу мы и причалили. Большой монастырский пароход «Св. Николай», на котором мы тогда плыли, народ увидел издалека и очень быстро собрался у берега. Вперед вышел патриархального вида старик, церковный староста, с окладистой седой бородой, низко поклонился о.Иоанну, и сказал: