Отец Иоанн Кронштадтский

Батюшка приехал на квартиру, где остановился отец, и приобщил его Св. Таин. Еще два дня прожил отец в Кронштадте, каждый день видясь с батюшкой. Когда он вернулся домой, Симановский был поражен: в горле все раны оказались затянуты; только голос отца был еще слаб. Симановский во всеуслышание заявил: «Это невиданно, это прямо чудо!» Так совершилось дивное исцеление моего отца по молитвам батюшки. Отец прожил после этого 25 лет».

Знавши близко о. Василия, я подтверждаю истинность его слов: это был человек чистый, честный, добросовестный: лгать или сочинять он не мог.

Третий случай произошел в Париже, в 1933 году, 2 апреля по новому стилю. В этот день (воскресение) было назначено совершить крещение взрослой еврейки, лет около 38. Она выразила желание, чтобы это было сделано после литургии и в пустом храме. Когда все ушли и осталось лишь духовенство да крестные восприемники будущей христианки, я увидел еще каких-то двух женщин среднего возраста, нам неизвестных. Подхожу к ним и спрашиваю:

– Вы кто? Знакомые этой еврейки?

– Какой еврейки?

– А вот той (указываю), которую мы будем крестить сейчас.

– Нет! Мы даже и не знаем об этом.

– Почему же вы остались?

– У нас есть свое дело к вам!

– Ну, в таком случае подождите до конца крещения.

Таинство совершилось; новокрещенную называли Евфросинией. После я расспросил тех женщин. Младшая из них рассказала о необыкновенном сне, в котором она видел преп. Серафима и с ним о.Иоанна Кронштадтского. Сон этот произвел на нее сильное впечатление; она обратилась к своей знакомой. Та была женщина религиозная и посоветовала ей сходить в церковь нашу и попросить батюшку отслужить молебен в комнате у видевшей сон. Я взял псаломщика б. Г., и мы отслужили молебен. А я попросил эту женщину самой записать чудесный сон, что она и сделала. Эту рукопись я и прилагаю здесь, переписав с сохранившегося у меня доселе подлинника.

«Владыко, в связи с празднованием столетия со дня кончины св. угодника Серафима Саровского разрешите мне написать Вам о том, как в январе месяце 1931 года мне снились св. Серафим Саровский и о.Иоанн Кронштадтский. В это время я была на квартире у генерала П. Г. Орел (27, rue des Morilon, Paris 15). Я слушала курсы сестер милосердия французского Кр. Креста, и хотя очень много занималась, но все же ложилась и вставала под звуки граммофона; и никогда не вела разговоров на религиозную тему. Но вдруг мне снится, что я в каком-то мало знакомом мне доме. В углу лежит моя больная мама, которая уже давно умерла, а около нее, наклонившись, стоит гладко причесанный священник в рясе сиреневомалинового цвета, с большим крестом на груди. У входа, наклонившись вперед (видела только до колен), стоит весь седой старец, он упорно и грустно посмотрел на меня, когда я прошла около него. В это время священник отошел от моей мамы, и проходя мимо, сказал мне: «Иди к нам, мы тебе работу дадим. Я – отец Иоанн Кронштадтский; а это – св. Серафим Саровский». И оба они ушли. Я проснулась. Не могу описать мое душевное состояние, но я не спала до утра; а на утро я рассказала этот странный сон Александре Георгиевне Орел, которая пригласила меня к себе и, указав на угол, уставленный иконами, спросила меня: найду ли я здесь того, кто мне снился? Я указала на икону св. Серафима Саровского. К стыду моему, Владыко, будучи еще в старших классах гимназии, под влиянием моего кузена, я читала «Теорию» Дарвина, «Сила и материя» Бюхнера, «Жизнь Иисуса» Ренана и много других книг антирелигиозного содержания, которые поколебали во мне веру в Бога. Но я молилась, говела и делала все это как обряд. Но в то же время я всегда уважала все религии. После же революции, уже в эмиграции, я стала задумываться над религией и решила, что если бы был Бог, то Он не допустил бы делать то, что они делают. Я перестала молиться, перестала говеть, да к тому же тяжелая работа сестры милосердия во французских госпиталях мне мешала молиться, а главное – говеть. Но этот странный сон совершенно перевернул всю мою душу. В прошлом году я исповедалась у свящ. о. Смирнова на Rue Daru и все рассказала ему. Я купила икону св. Серафима Саровского и часто со слезами опускаюсь на колени пред ней и получаю утешение. Я верю, глубоко и искренне верю в Бога, Спасителя и святых. Только вера без колебаний, глубокая вера в Бога – эта основа истины, морали и нравственности – может спасти нас, спасти мир от гибели и сатаны.

Да соединит Господь Бог всех верующих и да спасет мир наш. Поверьте, Ваше Высокопреосвященство, в мою искренность и преданность.

Полина Малькевич-Кошелева.

1933-го года Март месяц».

Случай был в 1931 году; а рассказан он был мне в 1933 году; потому что в этом году было столетие со дня кончины преп. Серафима; и я начал печатать житие его. И просил всех, знавших что об о. Серафиме, сообщить. Вот Полина Кошелева и пришла с подругою.

Следующий случай мне был описан и прислан в письме. Переписываю его тоже точно.

«Рассказ об исцелении о.Иоанном Кронштадтским сестры моей, Лидии Петровны Стахович в 1918году в г. Ливнах, Орловской губернии.