Читаем Отчий дом полностью

Андрей читал. Прися во всем сомневалась, все отрицала и на каждом слове пыталась сбить его. А прямо перед Андреем за столом все нахальнее расплывался в глуповатой улыбке Кирилл. Женщины прислушивались ко всему этому, казалось Андрею, как-то особенно настороженно. Прися наседала все активнее, слова ее становились все злее и раздражительнее. И наконец она добилась своего, вывела из равновесия, разозлила Андрея. И, видимо, потому, что в самую горячую минуту вспышки бросилось ему в глаза глуповато улыбающееся лицо Кирилла, он обрушился на него:

— А вы, Кирилл, что такое смешное проглотили? Вместо того чтобы скалить зубы, вам, как и надлежит сознательному бедняку, давно уже следовало бы написать заявление в артель. Да и жене объяснить, что она с чужого голоса поет здесь.

— А ты не учи! Ты не учи! — переходя вдруг на «ты», взвизгнула на всю хату Прися. — Свою будешь иметь, вот ей и объясняй! Вишь чего захотел! Родного мужа на меня натравлять! Откуда ты, такой умный, взялся? Кто ты такой, чтобы учить нас?! Уходи туда, откуда пришел! — И завизжала дурным голосом: — Гна-ать! Гнать их отсюда, бабоньки! Убирайтесь вон!

И женщины на этот дикий крик, будто только и ждали, засуетились, повскакивали с мест, загомонили, раздраженно прерывая друг друга и сбиваясь ближе к столу.

— Гоните их отсюда, люди добрые! — вопила Прися, яростно сверкая черными колючими глазками. — Гоните! — И подняла над головой ухват.

Где-то у двери взметнулся еще один, а потом еще и кочерга. «Подстроено! Еще, чего доброго, в самом деле побьют!» — мелькнула у Андрея мысль. Снова перед глазами возникла глуповатая улыбка Кирилла. И первая, уже по-настоящему острая, тревожная мысль о ней, о Еве…

Андрей встал на ноги, молниеносным взглядом окинул хату, глянул в ее сторону. Женщины о чем-то вроде бы спорили, что-то выкрикивали, все теснее сбиваясь к столу, который только и защищал их с Евой от толпы разъяренных фурий; минуту назад, да и все время эти женщины были спокойными и даже ласковыми, многие из них годились ему, Андрею, в матери. А Прися визжала уже что-то вовсе несуразное и на самой высокой ноте.

Ева… Ева тоже была на ногах. Побледнев, вытянулась, будто приготовилась к полету, и… улыбалась. Не встревожилась, не испугалась, а именно улыбалась, будто Присины вопли, возмущение женщин казались ей лишь просто шуткой. Постояла так, улыбаясь, а потом, к величайшему удивлению, даже к ужасу Андрея, словно козочка, прыгнула на скамью, со скамьи прямо в эту, как казалось Андрею, разъяренную женскую толпу и оказалась возле Приси. Невысокая, ниже многих женщин, на какой-то миг вроде бы даже ошеломленных Евиным прыжком, спокойно отвела рукой Присин ухват и, не повышая голоса, но как-то так, что ее услышали все присутствующие, бросила:

— Да вы что, Прися? Сегодня уже начался великий пост, а вы вроде бы до сих пор еще под хмельком?

И, уже не давая возможности женщинам опомниться, крикнула громко:

— Даринка! Где ты там? Забери-ка у Приси ухват, а то она еще глаз кому-нибудь выколет!

И Прися, пораженная неожиданным для нее Евиным вмешательством, оторопело и покорно выпустила из рук, отдала свой ухват. А за ним в полной тишине нырнул куда-то за спины и другой, у порога, а там и кочерга, и пряслице.

— Как же вам, женщины, не совестно! — в немой тишине раздался откуда-то от печи спокойный, чуточку хрипловатый старческий женский голос.

А глуповатая улыбка на плоском лице Кирилла так и застыла, примерзла, будто наклеенная…

Андрей смотрел на Еву. Видел ее повеселевшее, улыбающееся, ласковое и вместе с тем чуточку насмешливое лицо и чувствовал себя так, будто видел ее впервые.

Занятия в тот вечер они закончили сразу после непонятного женского взрыва. Закончили будто даже с шуткой, со смехом. Однако Прися в Палиихиной хате больше уже не показывалась. Женщины потом утверждали, что она и в самом деле в тот вечер была выпивши. Она, Кирилл и еще кто-то из молодиц. Прошло некоторое время, и Кирилл все-таки подал заявление в колхоз, Андрей встречался с ним еще несколько раз, уже весной, в поле, на посевной.

А они с Евой, возбужденные тем инцидентом, возвращаясь ночью домой, были необычайно разговорчивы. Он, этот инцидент, будто пригасил на некоторое время огонь, пылавший в груди Андрея и ослеплявший его каждый раз, как только они оставались с Евой наедине. Да и сама Ева была в тот вечер какой-то словно бы иной, оживленной, даже веселой. А вообще, оказалось, была она такой неуловимо изменчивой, такой неожиданно разной, как бывает весенний майский день: то солнце, то облака, то ветерок, то полнейшая тишина. И такой манящей, такой какой-то, что у него, Андрея, просто не было сил… Свалится же бог весть откуда такое на голову несчастному парню! А главное — не поймешь, не возьмешь в толк: ну, а она что же? Что она сама и как относится к этим его мукам? Догадывается? Чувствует что-нибудь?.. Как же она?!

Она и потом удивляла его еще не совсем понятными, загадочными гранями своей изменчивой натуры.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза