От июня до июля

Через несколько дней, когда стало ясно, что арестов не будет, так как не стало Лии, собралась группа ребят и девчонок. Испуганные, подавленные случившим­ся, они тихо переговаривались ни о чем. Вынос оружия и боеприпасов прекра­тился сразу же, в момент ареста Лии. Те, кто шли следом за ней и что-то несли на себе, - сразу вернулись и освободились от опасного груза. А ведь последние недели они выносили оружие в огромных количествах! Воодушевленные живой связью с партизанами, потеряли всякую осторожность. Автомат, например, раз­бирали полностью, укладывали в вязанку дров и несли на спине из бойтелагеря домой. В карманах - гранаты, а вокруг пояса - патроны. Или выбрасывали дета­ли вооружения за колючую проволоку, а потом подбирали с обратной стороны. Вместе с оружием переползали под проволокой, сделав подкоп. Или вывозили на подводах и автомашинах, с которыми отправляли узников на разные работы вне лагеря. Сложней было выносить крупные детали. Диск пулемета закрепляли на животе. Ствол винтовки-десятизарядки, а иногда и целую винтовку вместе с прикладом, подпольщик привязывал к себе так, чтоб один конец был в сапоге, а второй чувствовался под рукой. Сверху надевалась шуба побалахонистее - и по­шел. К подкладке одежды пришивали петли, на которые подвешивали оружейные детали. Увлеченные, вошедшие в азарт добычи оружия, они успели в кратчайшее время вынести десятки стволов автоматов и винтовок, тысячи патронов. Отрез­вление пришло с гибелью Лии.

Но время не стояло на месте, работа в бойтелагере продолжалась. Ребята осо­знавали, что партизаны по-прежнему ждут от них помощи. И постепенно, с пре­досторожностями, оглядкой и подстраховкой, вынос оружия возобновился. При этом каждый знал, что с ним будет, если схватят, но безрассудность молодости, помноженная на ненависть к немцам, фашизму, заставляла их каждый день под­вергать себя смертельному риску. Партизанам требовались боеприпасы и оружие, и они их получали. Кроме Николая Филенчика на связь с подпольщиками при­ходили Виктор Фидрик, Василий Михальчик, Иосиф Сушко, Василий Аверьянов. В городе на контакт с ними кроме Зораха Кременя и Ликера выходили Аншел Делятицкий, Герц Шепетинский, Неня Циринский и Арсик Бандт. Встречались на конспиративных квартирах, кроме столярной мастерской это были старая кузня в Оперном переулке, а затем и кузница на Первомайской улице. Кроме оружия в лес к партизанам постоянно отправлялись медикаменты, мыло, соль, одежда, радиоприемники. Здесь уж постарался Ликер - электрик и радиомеханик. Во вре­мя этих коротких тайных встреч молодые люди - партизаны и подпольщики - все больше и больше проникались друг к другу симпатией и уважением. Партизаны понимали, что значит находиться среди немецко-фашистских оккупантов и при этом активно проводить подрывную подпольную деятельность. И отдавали себе отчет в том, что подпольщик находится в гораздо более сложных, чем партизан, условиях. Партизан живет в лесу, в окружении боевых товарищей, вступая в кон­такт с врагом во время боя. А подпольщик - в окружении врагов, шпионов, людей, готовых на предательство, и с товарищами по подполью встречается изредка и тайно. Нельзя было не заметить, забыть непередаваемую тоску в глазах молодых подпольщиков, провожавших в лес очередного связного. Но в лес уходили только те, кто не работал в бойтелагере, небольшими группами по два-пять человек, уно­ся с собой оружие, которое теперь тоненьким ручейком вытекало из бойтелагеря.

В конце рабочего дня двое молодых людей вынесли из барака бойтелагеря на носилках кучу хлама, мусора, отходов производства и, проходя мимо пустой боч­ки водовоза, вдруг извлекли из-под мусора мешок с чем-то тяжелым, длинным и, ловко спрятав его в бочку, снова закрыли на ней крышку. Еще через минут десять вышли из будки возчики, сели на свои возы и поехали за ворота. Семь подвод полицейские пропустили, а заглянули в восьмую и, к изумлению бородатого воз­ницы, извлекли оттуда мешок с оружием.

- А ничога я не ведаю, паночки! - залямантовал бородатый дядька. - Это хиба жиды-христопродавцы подбросили! Не маё гэта!

Полицейские повели дядьку на допрос, и подпольщикам бы стоило остано­виться, но на следующий день они приготовили к выносу несколько боевых лимо­нок со взрывателями. Вынести их взялся Володька Зельдин.

На следующий день по окончании работы, на выходе, как только его окончили обыскивать, Володька вдруг вспомнил, что «забыл» в бараке краюху хлеба. Изо­бразил сцену: «Ах, я забыл хлеб!» Бегом в барак - там никого нет. Гранаты - во­семь штук - быстро по карманам, на ходу схватил хлеб, завернул в тряпицу и - на выход. А его колонна уже прошла через ворота. Далеко еще не отошли, меньше чем на сто метров.

- Да я, вот, хлеб забыл, возвращался на минуту, - торопливо сказал полицей­скому, - вы ж меня уже смотрели.