От Баха до Шостаковича

Преждевременная смерть от брюшного тифа прервала бурную творческую карьеру композитора. Он унес с собой в могилу множество загадок. Но оставил нам глубокую, трогательную и мелодичную музыку, которая со временем не только не теряет популярности, но наоборот, раскрывается все новыми гранями.

Шуберта иногда называют самым великим мелодистом в истории музыки. Если в творчестве таких композиторов, как Бетховен или Берлиоз, мелодия нередко играет подчиненную роль и эффект достигается за счет иных элементов (гармонии, ритма, симфонического развития, богатой инструментовки), то у Шуберта всегда на первом месте мелодия. Даже в своих симфониях он оставался прежде всего композитором-песенником.

Франц Шуберт. Симфония № 8 («Неоконченная»). Начало третьей части

Этот его мелодический дар в полной мере проявился в «Неоконченной» симфонии, которая обрывается на полуслове, как на полуслове оборвалась земная жизнь композитора.

Прах Шуберта ныне покоится на венском Центральном кладбище, рядом с прахом Бетховена и Брамса. А его музыка продолжает звучать как молитва, преображенная в звуки голоса, музыкального инструмента или целого оркестра.

Роберт Шуман и его муза

«Как малые ручьи стремятся к морю, к Кремлю стремятся улицы Москвы». Так писал немецкий композитор Роберт Шуман, один из наиболее выдающихся представителей европейского музыкального романтизма. Ныне его портрет красуется в Большом зале Московской консерватории, вместе с портретами Баха, Моцарта, Бетховена. Но когда в 1844 году он посещал Москву, никто его здесь не знал.

Шуман родился в 1810 году. Его отцом был известный в то время книгоиздатель, писатель и поэт. Неудивительно, что детство будущего композитора прошло в окружении книг, да и сам он отличался незаурядным литературным дарованием. В юности он даже колебался между литературным и музыкальным поприщем, но в итоге выбрал последнее.

Его учитель по фортепиано Фридрих Вик был уверен в блестящем будущем своего ученика, предрекал ему карьеру лучшего пианиста Европы. Но из-за болезни руки Роберту пришлось оставить концертную деятельность и сосредоточиться на композиции.

В 30 лет Роберт, вопреки желанию Вика, женился на его 20-летней дочери Кларе. Несмотря на столь юный возраст, она уже была концертирующей пианисткой, пользовалась большим успехом у публики. А он только начинал свой путь к славе.

Их брак будет счастливым, у них родится восемь детей. Клара станет первой исполнительницей многих его произведений, а он будет сопровождать ее в гастрольных турах.

О поездке в Россию Клара думала еще до замужества. Роберт же хотел, чтобы эта поездка стала их свадебным путешествием. Он фантазировал: «Вот мы сидим вместе, и закутаны в толстые шубы, наблюдаем людей, видим чужие страны…»

Портрет Шумана в Большом зале Московской консерватории

Но сразу после свадьбы у Роберта начался творческий бум: женитьба на любимой девушке удесятерила его энергию. В год свадьбы он создал около 140 песен для голоса и фортепиано. На следующий год написал две симфонии и еще несколько сочинений для большого оркестра. За этим последовал год, посвященный работе над камерными произведениями.

И вот, наконец, в январе 1844-го супруги отправляются в путь. Поездка не обещала быть легкой. Добираться до Петербурга пришлось долго – через Кёнигсберг, Ригу и Дерпт. К тому же Роберт оказался в России исключительно в качестве сопровождающего лица собственной жены, сам он интереса ни для кого не представлял.

Дом, где родился Шуман, литография. XIX в.

Как впоследствии писал известный музыкальный критик Стасов, «во время многих недель, проведенных им в Петербурге и Москве, Шуман остался совершенным “инкогнито” для музыкальной России. Глинка и Даргомыжский его не слыхали, ничего даже не знали о его присутствии. Кроме небольшого аристократического кружка, никто даже не знал, что вот какой великий музыкант у нас в Петербурге в гостях (я это живо помню), никаких разговоров о нем не было».

Доходило до того, что Роберта, который сопровождал Клару на светские мероприятия, спрашивали, имеет ли он какое-то отношение к музыке. Ее же выступления пользовались неизменным успехом. Вот свидетельство очевидца: «Клара Шуман взошла на эстраду и сыграла обворожительную “Весеннюю песню” Мендельсона. Не успели замереть последние звуки этой воздушной песенки, как в зале послышался такой ураган аплодисментов, какой едва ли когда-нибудь раздавался в каком-нибудь из наших заведений. Клара повторила. Аплодисменты повторились тоже, и с новою силою. Энтузиазм был искренний, неподдельный. Подобного исполнения никто из присутствующих еще никогда не слыхивал, хотя многие из находившихся в зале перебывали за свою жизнь в сотне концертов. Сухой, неблагодарный инструмент исчез под волшебными пальцами Клары; слышались удивительные звуки, чуть-чуть не человеческий голос».

Роберт и Клара Шуман, литография. 1847