Оружейник

— Господа, товарищи… нам надо решить, что мы будем делать дальше! Судя по данным разведки — к противнику подходят подкрепления; скорее всего, мы не ошиблись, вечером они снова попробуют по нам ударить. Но дело даже не в этом, даже если мы отобьем эту атаку — это даст нам только дополнительное время. В покое они нас не оставят в любом случае, противостоять же всей военной машине СШП мы не в силах. Есть ли у кого идеи? — проговорил я, переводя взгляд с сосредоточенного лица корейца на спокойное, даже расслабленное лицо Петровича.

— Антон, для начала, все что мы можем, это оттянуть момент основного удара по нам, — сказал задумчиво Виктор Васильевич.

— И что нам для этого надо сделать?

— Нанести тем войскам, что нас атакуют, существенный ущерб…

— Ну и что произойдет? Они подтянут еще больше войск, атакуют нас снова, и просто задавят числом.

— Антон, ты плохо разбираешься в их психологии… они не могут допустить больших потерь. Многие конфликты с их участием завершались, как только в Штаты начинали приходить гробы. Тем более сейчас, когда они совсем забыли, что такое потери. Скорее всего, если ты прав, если противнику придется перебросить сюда новые и новые войска, то по требованию их народа военные будут задвинуты на второй план, и в дело вступят их политики, которые моментально прекратят наступление. Их демократия все же имеет и кое-какие сильные стороны, — вздохнул Виктор.

— То есть, нам надо продержаться до подхода нашего подкрепления и задать им перца после? — с энтузиазмом спросил я.

Да, ты прав, главное продержаться до появления наших основных сил. Как я уже говорил тебе, к вечеру они будут здесь. И кстати, откуда у тебя такой энтузиазм появился? Повоевать хочется? — насмешливо спросил безопасник.

— Да нет, воевать то не хочется совершенно, просто целый день думал, как нам вывернуться из этой ситуации, а тут вроде и план появился, — улыбнулся я.

— Костя ответь, кхм… товарищ сержант, ответьте! — прозвучало в рации Кости.

Костя вопросительно посмотрел на меня, явно прося разрешения ответить по рации. Увидев мой разрешающий кивок, Костя взял рацию в руки:

— На связи.

— Это вас буровых дел мастера беспокоят.

— Слушаю вас.

— Товарищ сержант, у нас тут загогулина вышла!

— Опять какая-нибудь фигня, да? Дайте угадаю: вы не наелись? Или наоборот, переели, и теперь мучаетесь животами?..

— Хуже, Костя! Кровинушка наша в сторону пиндосов ушла!

— Какая кровинушка? Куда ушла? Вы можете говорить понятней?

— Кляча наша обошла посты дроидов и ушла к пиндосам!

— И?

— Разрешите ее догнать и вернуть! Уж больно жалко животину — они ее на гамбургеры пустят!

Костя вопросительно посмотрел на меня, и я с плохо скрываемой улыбкой кивнул в знак согласия.

— Разрешаю. Верните лошадь в расположение! Нечего ей демаскировывать наши позиции! Отбой связи.

Командный центр бункера утонул в дружном смехе.

Плен

Генерал Хайвелл поднял голову от разложенной на столе карте Русса и прислушался. Чуть слышные шаги часового, патрулировавшего небольшой периметр около штабной палатки, звучали как-то непривычно часто и гулко.

"Гнать этих гребаных солдат из этой гребаной армии! — с раздражением подумал генерал. — Чего он там — бег трусцой отрабатывает? Боже мой, с кем только теперь заключают контракты!.. Вот в наше время все было просто и понятно: годен или негоден. Уму непостижимо — в охранении вести себя так, будто стараешься добежать до сортира!.."

Генерал Хайвелл укоризненно покачал седой головой и снова обратился к карте.

"Голуби мира, — снова прорвалось в нем и закипело раздражение. — Ну что это за карта?! Где они ее раскопали?! Уже давным-давно граница проходит гораздо восточнее!".. Еще хорошо, что ему выпало участвовать в боевых действиях в глубоком, так сказать, тылу, не обращая внимания на откровенно слабое место в любой обороне — внешнюю границу. Но и в этом тылу, с позволения сказать, воевать просто невозможно под началом этих нынешних обитателей Белого дома. Это ж надо — сколько народу положили на какой-то самой обыденной разведочной операции?! Мало того, что полегли десантники (между прочим — одни из лучших! Разведка — это вам не хрен собачий!), так, извольте радоваться — еще и флайер угробили. А все отчего? — генерал сердито засопел и, воровато оглянувшись по сторонам, убедившись, что никто за ним не подсматривает, глубоко затянулся сигаретой. Сигареты уже лет сто не продавались на его Родине, но генерал на то и был генералом, чтобы иметь выходы на пару надежных каналов поставщиков с территории, ранее принадлежавшей Чайне.