Орлы в буре

— Это чертовски больно, что бы ты ни делал, — с гримасой ответил

Тулл.

— У меня есть маковый сок…

— Обойдусь

Хирург пожал плечами. — Мне придется отрезать часть сапога, господин, — сказал он вскоре после этого.

— Делай, что должен. Он все равно испорчен. Новая пара сапог не

имела значения – Тулл беспокоило то, что мог обнаружить хирург. Если

Фортуна не будет в дурном настроении, он не умрет от травмы, но более чем

вероятно, что его карьере придет конец. Легионер, не способный

маршировать, даже примипил, никому не нужен.

Несмотря на свои опасения, Тулл не стал утруждать себя поисками

хирурга, пока они не добрались до уже выбранного места для лагеря.

Протесты Фенестелы остались без внимания. — Есть люди, которые

нуждаются в помощи больше, чем я, — прорычал Тулл, положив конец

разговору. Не так давно повозки, которые привезли солдатские палатки, были

организованы для вывоза раненых с поля боя, и уже непрерывным потоком

191

прибывали и убывали. По словам недавно прибывших погонщиков мулов, бои продолжали быть жестокими, но германцы отступали. Победа казалась

неизбежной, решил Тулл, хотя и не сказал этого вслух.

— Аид! — Волны сладкой агонии наполнили его левую ногу.

— Мои извинения, господин. Между ногой и сапогом был тромб. Мне

пришлось их разъединить. — Хирург вымыл руки в стоявшей рядом с ним

бронзовой чаше, а затем вытер полотенцем, переданным ему санитаром.

— Она снова начала кровоточить, — сказал Тулл.

— Ничего не поделаешь, господин. Это очистит рану.

Тулл посмотрел вниз, но с хирургом, склонившимся над его голенью, почти ничего не было видно, поэтому он откинулся на руки и окинул

окрестности раздраженным взглядом. — Ты там! — крикнул он.

Несколько солдат в близлежащем рву, видимые только выше пояса, огляделись.

— Ты! — закричал Тулл, указывая на лопоухого человека, который как

он знал был из Третьей центурии его когорты. — Я вижу тебя, лентяй!

Приложи больше усилий к размахиванию этой киркой или я разобью эту

штуку о твою голову. Остальные, возвращайтесь к работе!

Каждый солдат внезапно заинтересовался дном рва, и ритмичный стук, когда их кирки погружались в почву, набирал скорость.

Хирург вздохнул, снова привлекая внимание Тулла к его ноге. — Ну?

Насколько все плохо? — спросил Тулл.

— Я видел и хуже, господин. — Хирург прощупал пальцами, заставив

Тулла зашипеть от дискомфорта.

— Да? И я тоже! Какие повреждения? — Тулл хотел спросить, всегда

ли он будет хромым, но редкий страх заставил его замолчать.

— Четвертый и пятый пальцы целы, господин. Ваш большой палец и

третий разорваны лезвием, которое проткнуло ваш сапог. Пара стежков

исправит положение. — Хирург что-то протянул Туллу. — Второй палец

частично ампутирован.

Тулл с отвращением понял, что окровавленный кусок плоти, предложенный хирургом, был кончиком его пальца ноги. — Чтобы тебе

вечно гнить в Аиде, Мело, — пробормотал он.

Хирург непонимающе посмотрел на него.

— Мело был тем воином, который сделал это со мной.

Брови хирурга изогнулись. — Вы знали его, господин?

— Он был заместителем Арминия. Я встретил его до того, как он стал

предателем.

— Я так понимаю, он мертв, господин?

192

— Да. Получив эту рану, я взял над ним верх. — Тулл наклонился

вперед, чтобы осмотреть повреждения. Его ноздри наполнились спелым

сырным запахом немытых ног, смешанным с медным привкусом крови.

Зрелище было не из приятных. Черно-красные сгустки и тянущиеся пятна

покрывали его ступню от середины свода стопы до пальцев ног. Кроме того, что второй палец был вдвое меньше его первоначальной длины, было трудно

что-то разобрать. Несчастье Тулла не уменьшилось. — Выглядит

отвратительно.

— Кровотечение, кажется, замедлилось, господин, и это хорошо. Вы не

послушаетесь моего совета не нагружать ногу, я знаю, — тут лицо хирурга

стало смиренным, — поэтому, как только я закончу, я наложу давящую

повязку, которая должна помочь. Ее нужно будет менять ежедневно в

течение нескольких дней, чтобы убедиться в отсутствии признаков

заражения.

Мурашки страха пробежали по позвоночнику Тулла. «Фортуна, не дай

распространиться инфекции», — попросил он. «Что угодно, только не

гангрена». — Какими будут последствия? Понимаешь, я старомодный

центурион. Часто я марширую со своими людьми.

— Вы будете немного хромать до конца жизни, господин. Вам также

может понадобиться кожаная повязка на культю пальца ноги, но я не вижу

причин, по которым вы не сможете ходить после того, как она заживет.

Тулл готов был расцеловать хирурга. — Спасибо, — пробормотал он.

— Спасибо.

— Я просто делаю свою работу, господин.

— Да, хорошо. — Тулл кашлянул. — Моя манера поведения раньше…

извини, а? Я волновался. Армия для меня все. Если бы мне пришлось уйти

из-за гребаного пальца… — Смущенный своей вспышкой, удивленный