Орел на снегу

Он вышел из-за деревьев и встал на заснеженном склоне, пряча пистолет за спиной. Он стоял и ждал. Снег у его ног был забрызган кровью зайчишки. До Гитлера оставалась ещё примерно сотня ярдов; несколько человек из охраны уже бежали со всех ног к Билли. А Билли всё ждал. Нужно подпустить Гитлера как можно ближе, совсем близко. У него нет права на промах.

Но ведь был ещё пёс. Он всё это время тоже на месте не стоял. Он мчался к Билли, злобно гавкая и рыча. Вот пёс-то всё и испортил.

Билли и ахнуть не успел: псина прыгнула на него и повалила наземь.

Собака, расставив лапы, стояла над Билли, а тот лежал пластом на снегу. Но вот удивительно: в горло ему овчарка не вцепилась. Вместо этого она принялась лизать ему лицо. А у него же пистолет в руке. И Билли его стиснул покрепче, а сам думает, что ещё не всё потеряно, ещё можно выстрелить. Лишь бы собака от него отстала. Но вот его окружили солдаты, и Билли понял, что опоздал. В последнюю секунду он пихнул пистолет в снег и постарался затолкать поглубже. Охрана Гитлера оттащила пса и грубо вздёрнула Билли на ноги.

Через пару минут Адольф Гитлер стоял прямо перед Билли Байроном и смотрел ему в глаза. Билли сразу понял, что Гитлер его узнал. Никто из них не произнёс ни слова. Несколько секунд они стояли друг против друга: каждый видел знакомое лицо, каждый вспоминал. В снегу, под ботинком у Билли, твердел пистолет.

Двое солдат крепко держали Билли за плечи. Гитлер махнул им: мол, отпустите. А потом он просто кивнул, развернулся и зашагал прочь. Овчарка обнюхала снег у ног Билли – её, похоже, занимала только заячья кровь. А Билли не двинулся с места; он так и застыл, прижимая подошвой пистолет. Собаку кликнули, и она убежала. Билли стоял на склоне холма и смотрел в спину уходящему Гитлеру – как двадцать лет назад. И в глубине души Билли Байрон знал одно: тогда он не смог выстрелить и сейчас не смог бы.

Дяденька чуть-чуть помолчал и прокашлялся.

– Ну вот, пожалуй, и всё, – объявил он. – Билли вернулся домой к Кристине. И только ей он открыл, где был и что пытался сделать, а больше никому. «Очень правильная это была затея, – сказала ему Кристина. – И хорошо, что ничего у тебя не вышло. Вот если бы вышло, получилось бы неправильно».

– А откуда вы всё знаете, если он больше никому не рассказывал? – спросил я.

– А-а, в том-то весь и фокус, – загадочно ответил дяденька. – До чего смышлёный у вас мальчуган, миссус. Совсем как Билли. Ты же парень с Малберри-роуд, как мы с Билли. Потому-то я тебе всё и рассказал, сынок. Больше этой истории никто не знает: мы трое, да Билли с Кристиной, само собой. Но у Билли от тебя секретов нет. Полагаю, он только рад был бы с тобой поделиться. Ведь так мы и живём – в наших историях, верно?

– И всё из-за какой-то паршивой псины, вы только подумайте, – вздохнула мама. – Не бросилась бы собака на вашего Билли, Гитлер был бы уже мёртв и никакой войны не случилось бы. В жизни собак не любила, особенно овчарок. Волки они самые настоящие, а никакие не собаки.

– Давайте-ка вздремнём ненадолго, – из темноты предложил дяденька. – А то спичка-то осталась всего одна. Лучше прибережём её, да? Хотя мы, конечно, и без неё обойдёмся. Скоро уже мы отсюда выберемся.

– Хорошая история, мистер, – сказал я, но ответа не услышал.

И мы все заснули. Даже не знаю, сколько мы проспали.

Проснулись мы оттого, что поезд вздрогнул и через мгновение тронулся. Мы потихоньку выползали из туннеля; машинист на всякий случай не спешил. Я выглянул из окна: не летают ли там истребители? Но никаких истребителей не было и в помине. Облаков тоже не было – только ясное синее небо.

И тут мама вдруг говорит:

– Куда же он подевался?

Наш попутчик исчез. Сиденье напротив пустовало. Мы с мамой переглянулись.

– Наверное, по надобности отлучился, – предположила мама.

Но наш дяденька не показывался. Через минуту-другую дверь купе открылась. На пороге стоял проводник.

– Прибываем в Лондон с небольшим опозданием, – сообщил он. – У вас всё хорошо?

– С нами тут ехал мужчина, – вместо ответа сказала мама. – Вы его, часом, не видели?

– Какой мужчина? – не понял проводник. – В прошлый раз я заходил, вы тут вдвоём сидели. Без всяких мужчин.

Я вспомнил о шляпе: незнакомец ведь положил шляпу на полку возле нашего чемодана. Но шляпы не было.

– Да нет же, он тут сидел, – настаивала мама. – Правда же, Барни?

– Ну да, – кивнул я. – Точно сидел.

Проводник удивлённо поднял брови, будто решил, что мы слегка не в себе:

– Как скажете, мадам, как скажете. С вашего позволения я пойду, мне ещё работать.

С этими словами он задвинул дверь и удалился.

Мы с мамой опять переглянулись.

– Он рассказал нам всю эту историю, – начал я. – Про Гитлера и про то, как Билли мог его убить на прошлой войне и не убил, а потом поехал в Германию с пистолетом и хотел подстрелить его в горах. И там ещё орёл был, и собака, и всё такое. Он же нам всё это рассказывал, да ведь? Нам же это не приснилось, да, мам?