Орел на снегу

Голубей он любил особенно. Но иной раз сидит он возле собора, кругом голуби, а он вместо них рисует в альбоме танк, или пушку, или полевой госпиталь – пойди пойми, как так получилось. И опять принимается за портреты маленькой Кристины. Совсем не может удержаться.

На автомобильном заводе, ясное дело, мигом прознали, что Билли Байрон – герой войны и знаменитость. Кто-то видел его фото в газете. И сперва это поставило его особняком. Заводские почти что все воевали, как и Билли, и тоже мечтали забыть войну. Мало-помалу они поняли, что, да, у парня с их завода есть Крест Виктории и что парень этот хочет работать и жить спокойной жизнью. И они перестали донимать его насчёт медалей и всего прочего. А Билли только того и надо было. Просто чтобы его не донимали.

Шли годы, и Билли всё чаще и чаще вспоминал Кристину. И на заводе о ней думал, и дома, у себя в комнате. Уцелела ли она? Что с ней потом сталось? Ему непременно надо было выяснить. На бывшее поле боя, во Францию или в Бельгию, ему возвращаться не очень-то хотелось. Глаза бы его тех мест не видели. Но он понимал, что если уж искать девочку, то начинать надо оттуда.

И как-то раз летом двадцать четвёртого года он взял отпуск и поехал в Ипр, в Бельгию, искать тот полевой госпиталь возле деревни Поперинж, где несколько лет назад он оставил Кристину.

2

Билли бродил по мощённым брусчаткой улицам, сидел в кафе, искал Кристину, где только мог. Конечно, её там не было, и полевого госпиталя тоже. Билли не очень-то и запомнил, где тот располагался. Городок полностью перестроили. Всё стало по-другому, сохранились только центральная площадь да кафе. Билли показывал всем встречным портреты Кристины. Он исходил все окрестные деревни, расспрашивал местных, не знает ли кто девочку-сироту по имени Кристина. И по дороге ему постоянно попадались кладбища – много-много рядов могил, тысячи и тысячи крестов. Он нашёл могилу Гарольда Мёртона и постоял рядом под дождём, пытаясь припомнить лицо Гарольда. Он не смог. Он помнил только, как тот погиб. Куда ни глянь, повсюду были окопы и воронки, многие дома так и лежали в развалинах. Но и строили кругом много, а на месте окопов, грязи и колючей проволоки теперь частенько зеленели поля и луга. Там щипали травку коровы и овцы. И от этого у Билли на душе делалось радостнее, в нём рождалась надежда.

Но никто не слышал о Кристине, никто не узнавал её по портретам. Билли расстраивался, конечно, хотя не удивлялся. Всё-таки то были не фотографии, а рисунки, да и на тех – маленькая девочка. А нынче Кристина, должно быть, уже не маленькая.

В последний день Билли сидел в открытом кафе на главной площади Ипра и потягивал пиво. Пиво такое он помнил ещё с военных времён. Яичница с жареной картошкой и пиво – вот был его любимый солдатский обед. Единственное хорошее, что он видел на войне. У ног Билли уселась кошка. Сидела и смотрела на Билли снизу вверх. Он вытащил альбом и стал её рисовать. И вдруг чувствует: кто-то заглядывает ему через плечо. Оказалось, официантка. Она и спрашивает его на ломаном английском: «Вы художник?» А Билли ей: «Да, в общем-то, нет». Тут поднимается ветер, ворошит страницы альбома и раскрывает прямо на портрете Кристины. Билли как раз утром его нарисовал: Кристина на носилках, какой он её видел в последний раз. А внизу подписано имя.

Официантка тогда наклонилась, посмотрела внимательно и говорит: «Что это за девочка?»

«Я эту девочку знал немного, – объясняет ей Билли. – Давно, ещё в войну. Она, верно, была сиротой, а я солдатом. Я отнёс её в госпиталь».

Официантка опять посмотрела ещё внимательнее, полистала альбом и, похоже, заинтересовалась. А потом и говорит тихонько так: «Вы её много рисовали. Думается мне, я знакома с этой девочкой. Если я не ошибаюсь, мы с ней вместе учились в монастырской школе после войны. Да, это точно Кристина. Кристина Бонне, я уверена. Вы так хорошо её нарисовали».

«Вы её знаете! – обрадовался Билли. – Где она? Вы знаете, где она живёт?»

«Где живёт, не знаю, – ответила официантка. – Мы с ней давно не виделись, но мне кажется, она работает учительницей в нашей прежней школе».

В тот же день Билли встал у школьных ворот и принялся ждать. Кристину он узнал сразу же: она выехала со школьного двора на велосипеде.

«Привет, Кристина, – сказал ей Билли. – Ты меня не помнишь». И тут его словно прорвало: он как давай взахлёб объяснять Кристине, кто он такой. Кристина поначалу опешила. Она, понятное дело, толком его не помнила. Но, по её словам, она запомнила, как солдат нёс её по дороге. И полевой госпиталь помнила, и доктора, а после она попала в монастырь, и там за ней приглядывали до самого конца войны. Они шли рядышком и разговаривали. Наконец-то Билли нашёл свою Кристину.