Оракул выбирает королеву

Леона, перешагивая через мумии, добралась до ванной, заглянула туда. Ее одежда и башмаки — ну надо же, — уцелели. Рубашка, куртка, штаны все так же были развешаны на крючках для полотенец. Леона схватила одежду, еще влажную, втиснулась в нее, затем, стараясь не смотреть на убитых, вернулась к Арману, пощупала пульс. Линто был жив. Дышал.

— Я сейчас… я быстро, — прошептала Леона.

Затем вскочила, озираясь. Ее сумка тоже уцелела, валялась в углу. Леона схватила ее, вытрусила содержимое на засыпанные сажей простыни, взяла регенерирующий перстень — совершенно пустой и бесполезный. Затем, не раздумывая, подхватила компас, подаренный ей мэтром Флорье и бросилась вон из номера.

В гостинице… было тихо и совершенно безлюдно. Леона мимоходом подумала о том, что все попряталась кто куда, чтоб не подвернуться под горячую руку настоящим убийцам. Пожалуй, еще какое-то время все будут сидеть тихо, а она за это время успеет… Должна успеть.

Она выскочила на улицу, припомнив, в какой стороне лавка с артефактами, рванула туда. Добежав, изо всех сил заколотила по дверям.

"Ну открой же, открой"

и уже в полный голос:

— Откройте. Кто-нибудь.

— Что вам? Мы закрыты, — раздался через некоторое время недовольный женский голос, — приходите утром.

— Там человеку плохо, — прохрипела Леона, — надо зарядить регенерирующий перстень. Открывайте, тени вас дери, или я выбью дверь.

Неизвестно, что подействовало — упоминание дорогого артефакта или угроза, но ей открыли, та самая улыбчивая девушка. В сорочке, халате и ночном чепце.

— Пожалуйста, помогите, — взмолилась Леона, — он умирает… Надо перстень зарядить. Можете?

И сунула девушке под нос перстень, камень в котором был совершенно черен и пуст.

— Пять крон, — девушка осмотрела артефакт со знанием дела.

— У меня нет денег, — Леона изо всех сил старалась, чтоб голос не дрожал, — но…

— Мы не оказываем услуг бесплатно.

— У меня есть очень дорогая вещь, вам понравится.

И протянула компас.

Ей было жаль расставаться с последним подарком мэтра Флорье, но… почему-то жизнь Армана в те мгновения стоила по меньшей мере сотни таких компасов, если не больше. Перед глазами у Леоны так и стояло: ее магия, окутавшая Армана спасительным коконом. В то время как все прочие, те, кто был в комнате… Ну, лучше не вспоминать, во что превратились они.

— Хорошо, — сказала девушка, — идемте.

Время, казалось, застыло. Леона притопывала от нетерпения, ей казалось, что девица нарочно тянет время, тогда как… там, Арман умирает, если еще не умер. Казалось бы, ну умрет он, ну и что? Теперь Леона была свободна, и печати на ней не было.

Но как жить дальше, зная, что могла помочь — и отвернулась, не помогла?

Нет, вовсе не потому, что Армана приняла магия. Совсем не поэтому…

Потом, сжав в кулаке заряженный артефакт, Леона неслась по безлюдной улице сквозь подступающие сумерки, обратно в гостиницу. Перепрыгивая через ступеньку, добежала до выбитой двери в номер. И снова, перескакивая через скорчившиеся мумии, туда, к окну.

— Арман, — позвала его.

Перевернула на спину ставшее совершенно неподъемным тело. Заглянула в бледное, с посиневшими губами лицо. Выдохнула с облегчением, когда поняла, что Арман Линто все еще дышит, еле-еле, но дышит.

Потом схватила его руку и одела на безымянный палец перстень, одновременно активируя. А сама осела рядом на пол, оперлась спиной о кровать и закрыла глаза. Сквозь веки пробивалось жемчужно-голубое сияние заряженного артефакта, оно успокаивало, давало надежду…

А Леона, раз за разом, прокручивала в памяти то, как Линто, понимая, что его убьют, сорвал с ее руки печать — чтобы хотя бы у Леоны Риквейл был шанс.

По неясной причине думать об этом было приятно — до сладкой боли в груди, до мурашек по коже. Хотя, понятное дело, между ней и Арманом ничего не было и быть не могло. Никогда.

Леона вздрогнула, когда Арман закашлялся. Открыла глаза.

Королевский оборотень, перегнувшись пополам, лежа на полу, выкашливал сгустки крови. Он посмотрел на Леону вполне осмысленным взглядом, и во взгляде этом… Как будто треснули старые зеркала, выпуская на свет что-то новое, чего ни один из них до этого не знал.

Леона молча протянула руку и погладила Армана по жестким растрепавшимся волосам, откидывая их со лба.

— Все хорошо, — сказала тихо, — теперь все хорошо.

* * *

Он перехватил ее руку, и вот так, все еще кашляя, стиснул пальцы до боли. Не отпуская, с трудом сел и осмотрелся. Взгляд Армана задержался на ближайшей мумии, затем переполз на Леону.

— Что это было, льесса? Это все… ваше, так ведь?

— Руку отпустите, — Леона растерялась, Арман держал ее крепко.

— Разумеется, — он криво усмехнулся и разжал пальцы, — иногда мне кажется, что вы только и делаете, что возвращаете меня к жизни. Я вас перестаю понимать. Вместо того, чтобы просто сбежать — вы ведь теперь свободны, я снял печать — вы снова здесь, сидите рядом. Почему?