Оракул выбирает королеву

В спальне повис тяжелый запах крови. Шторы были раздернуты, свет заливал место преступления. Еще только шагнув через порог, Арман заметил торчащие из-за угла кровати тощие белые ступни, все в синих прожилках. Вечная королева лежала на полу, как самая обычная смертная. Судя по всему, она как раз готовилась ко сну, ее переодели в длинную кружевную сорочку, которая саваном обернула сухое старушечье тело. Потом… Хранительница Ночной Сорочки Королевы вышла прочь… или не вышла. Наверное, кто-то зашел… И вот результат: королева на полу, навсегда сжала пальцами торчащий из-под ребер нож. Восковое лицо застыло в вечном покое, чепец сбился, седые волосы рассыпались по мрамору. И кровь, много крови. Арман склонился над телом: били умело, под грудину — и вверх. Лезвие пропороло аорту. Замечательно.

— Страшно не это, — прозудел рядом Сильен, — страшно то, что Оракул поврежден. Льесс Меркл уже приступил к работе, но там… знаете, изрядная поломка. Магические потоки искривлены, надо срочно изготовить новые детали… И отпечаток, отпечаток королевы. Он ушел в меморум.

— Прекрасно, — Арман покачал головой, — так найдите и отправьте некроманта…

И запнулся.

Никому нельзя говорить. Никто не должен знать, что нарушен столь привычный ход вещей. Потому что тут же появятся претенденты на престол… У королевы не было детей, ну так желающих урвать корону будет предостаточно и из аристократии. А что это значит? Распри. Война. Нарушение и без того хрупкого равновесия мира. И нет шансов у Витты.

— Нам ведь… нельзя, чтобы война, да? — уточнил он на всякий случай.

— Предыдущая война с участием магов стоила нам расслоенного мира. И, как известно, масштабное применение магии только стряхивает ярусы в Тень, — тихо ответил Сильен, — Меркл говорит, что вы…

Арман кивнул. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда ведет льесс второй советник. Все знают, что Арман — оборотень. И точно так же все приближенные к королеве знают, что Арман будет молчать, ведь благоденствие самого Армана тоже зависит от жизни королевы. Новый король первым делом отправит оборотня на плаху, потому что Арман Линто — слишком силен и слишком опасен. Держать такого в узде могла только Ее Вечное Величество. Но это ведь… то, что знают все. На самом деле это далеко от правды.

— Я понял, — он еще раз посмотрел в ненавистное, застывшее навеки лицо.

Наверное, королева не боялась умирать. Она знала о том, что очень скоро откроет глаза уже в новом теле. Но надо же… Не задалось.

* * *

Когда Арман был маленьким, то ему, как единственному наследнику герцогства Саторийского, дозволялось бывать во дворце под присмотром мэтра Дальвоса, которого Ее Величество назначило в опекуны сироте. Позже, правда, Арман слышал, что само герцогство Саторийское появилось недавно, и вроде бы Вечная королева подарила его своей невесть откуда взявшейся подруге, которая родила — и тут же умерла, оставив чудных двойняшек, девочку и мальчика. Собственно, не было ничего странного в этой истории, кроме одного: это как нужно было не любить свою подругу, чтобы так поступить с ее детьми? Не любить, наверное, очень сильно, но при этом подарить герцогство. Арману показывали портрет его матери: голубоглазая блондинка с нежной светлой кожей, розовыми губами сердечком и вздернутым носиком. Он совершенно не был похож на мать, черноволосый, с темно-серыми глазами. Мать звали Лаварис, и никто толком так и не смог объяснить, откуда она взялась. Королева знала. Но ничего рассказывать не желала. Единственное, пожалуй, что она делала с самого детства — показывала Арману его сестру через магвизор. Сперва это была чернявая девчушка в платье с пышными рюшами, затем — красивая девушка, еще позже — цветущая женщина. Витта всегда выглядела так хорошо, что никто бы и не заподозрил, что она — заложница. Арман же с детства знал, что здоровье и жизнь его сестры полностью в его руках. Уж об этом ему втолковывали постоянно, день за днем.