Операция «Танненберг»

— Не так. — Телль-младший хмуро смотрел в землю. — Мой отец не мог его убить. Отца утопили в озере. Бросили связанным в воду при переправе. Но было слишком много свидетелей Божьего суда и вероломства Геслера. В кантоне назревало восстание. Весь Ури требовал освободить Вильгельма Телля, и люди Геслера распустили слух, будто отец спасся. Сбежал прямо из лодки.

— Немцам поверили?

— Поверили. Когда Геслера настигла арбалетная стрела. Все говорили, что это стрела Вильгельма. На самом деле это была моя стрела. Но какая разница?

Бурцев кивнул. Действительно, никакой. Телль-младший завершил то, чего не успел Телль-старший. Все, правда, выходило не совсем так, как в классической легенде. Но ведь та легенда, и тот Телль — миф. А этот — вот он, настоящий.

Глава 34

Они молчали еще некоторое время.

— А дальше? — этот вопрос задала Агделайда Краковская. Княжна слушала повествование Телля, затаив дыхание. — Что было дальше?

— Дальше? — Вальтер невесело оскалился. — А дальше все обернулось против меня. — Вернуться в общину мне не позволили. Обвинили в трусости. В том, что я предал отца, оставив его одного против Геслеровских головорезов. Странно было слышать такое от соседей, которые сами покорно кланялись немецкой шляпе и молча наблюдали, как вяжут отца.

Что ж, я на них не в обиде. Простым людям нужен простой герой. Красивый, сильный, здоровый, а не страшилище вроде меня. Отец стал героем. Я остался всего лишь ходячей мишенью. Недостойным носителем яблока для стрельбы.

— Но тебя эта роль не устраивала? — спросил Бурцев.

— Нет. Я собрал таких же изгоев из разных общин.

Вальтер указал на свое лесное воинство.

— Кантоны не хотят нас видеть в составе своих баталий. Многие по-прежнему считают нас исчадиями ада, хотя, как видишь, никаких рогов из моей шишки так и не выросло.

— И вы создали свою общину?

— Да, и ведем свою войну. У каждого из нас есть повод ненавидеть немцев. Впрочем, если в наши руки попадется член кантона, причинившего вред кому-либо из нас, ему тоже не будет пощады.

Вот уж настоящие лесные братья. Ни за ваших, ни за наших. Сами по себе. Что ж, с этим — ясно. Но надо было спросить еще об одном… Проверить, уточнить, получить подтверждение. Тому, что известно и так. И все же…

— Вильгельм, а откуда в этих краях столько э-э-э… — Бурцев замялся, подбирая слово помягче.

— Уродов? — спокойно подсказал Телль-младший. — Все началось после того, как под ногами рыцарей герцога Леопольда Третьего, вошедших в наши земли, разверзлась бездна, и геенна огненная поглотила австро-германское воинство.

Ну-ну… А отец Бонифаций, помнится, говорил, что геенна разверзлась на погибель швейцарцам, посмевшим выступить против герцога. Впрочем, кого спалил огонь, уже не важно. Важен сам факт. Все сходилось. Каноник, намеревавшийся сжечь трехгрудую Берту, не сочинял. И штурмбанфюрер из тевтонского посольства тоже говорил правду.

«Атоммине» выброшена в прошлое. И где-то неподалеку, в самом деле, имел место ядерный взрыв. Последствия которого сказываются до сих пор. Налицо, блин, те последствия.

Бурцев смотрел на изувеченное еще до рождения лицо Телля, на жуткого вида арбалетчиков за его спиной. Мутации, мутации, мутации…

— Отец рассказывал, как в долине меж трех озер до небес поднялся столб огня, похожий на…

— На гриб?

— Да, точно… — во взгляде Вальтера промелькнула удивление.

— А твой отец сам-то видел этот гриб?

— Видел. Он вел небольшой отряд стрелков из горных районов для борьбы с герцогом Леопольдом. Через перевалы отец направлялся к Гисликону и Земпаху. Мать, уже носившая в то время меня под сердцем, сопровождала его. Многие женщины, не желая оставаться в беззащитных селениях, ушли тогда со своими мужьями. Но отряд отца не принимал участие в битве. Сражение началось раньше срока, и его стрелки не успели миновать горы. Отец и мать видели только адское пламя, опалившее Гисликонскую долину.

«И схватили приличную дозу радиации, — подумал Бурцев, глядя на Телля-младшего. — Дозу, после которой уже не рождаются здоровые дети».

— В долине трех озер, где горела земля и плавились камни, люди больше не живут. Из окрестностях земель тоже ушли целые общины. Эти места теперь считаются проклятыми. Туда боятся заходить и немцы, и ополчения кантонов. И… — снова на смятом лице Вильгельма появился широкий жуткий оскал, — и нам это только на руку. Возле долины трех озер удобно прятаться.

— Лучше бы вы этого не делали, — сказал Бурцев.

— Почему?

— Да так…

Он не стал объяснять. Не сказал того, о чем подумал. А подумал Бурцев о ребенке, который со временем родится у этой пары мутантов — у трехгрудой красавицы и стрелка с изувеченным еще в утробе матери лицом. Страшно даже предположить, каким будет тот ребенок. Хотя, скорее всего, Вальтер и Берта останутся бездетными. Так, пожалуй, было бы к лучшему.

Бурцев спросил:

— Как далеко отсюда долина трех озер?

— Два-три дня хорошего ходу. Потом нужно перевалить через горный хребет. Если хочешь там укрыться…

— Нет, — отрезал Бурцев. — Там укрываться я хочу меньше всего. Наоборот, я бы предпочел держаться от тех мест подальше. И вам советую.