Опасный менуэт

Как же понять все это? Для чего судьбе было необходимо забросить в лапы пиратов, лишить его золотого Франциска? Оправдание было в Мариетте — судьба подарила ему доброе женское сердце. Теперь он знал, что кто-то из его предков — выходец из Португалии.

* * *

Михаил обитал в шалаше среди кустов на берегу. А время наступило холодное, дожди и туманы, штормы и ветер. Мариетта приносила еду, загоняя коз в травянистую бухту. Вода была близко, в роднике, чуть выше шалаша, и Михаил, подпрыгивая на одной ноге или подползая на локтях, набирал флягу. Нога срослась, но неправильно. Мариетта хотя и слыла знахаркой и лечила всю ватагу, но в спешке оплошала и, глядя на ногу красавчика, то и дело качала головой.

Она незаметно перетащила в шалаш его баул, фанерный ящичек с красками, бумагу. Только он вдруг охладел к краскам и целыми днями глядел на море, то бурное, неприютное, то стелющееся закатной гладью, и говорил себе, что никогда не сможет изобразить природу такой, как она есть, и значит, не быть ему художником. Особенно эти мысли угнетали его в туманные дни, когда все предметы вокруг превращались в таинственные призраки.

Деревья, корявые и кургузые, чернели призрачно в белом тумане, а дальше полностью растворялись в чем-то серо-белом, похожем на разведенное козье молоко, которым поила его Мариетта. Как написать этот туман? И красок-то таких нет. А плещущая у ног вода? Сколько в ней оттенков, особенно там, где падала тень на солнечную поверхность. Нет, никогда не стать Мишелю художником под стать Левицкому.

Однажды была ясная, холодная, лунная ночь и в шалаш заползла собака. Легла рядом и, поскуливая, все терлась о его бок. Он погладил морду, но та продолжала скулить и ластиться. Присмотревшись, он понял: собака приползла к человеку, чтобы щениться! Догадался, когда увидел маленький черный комочек возле ног. Через недолгое время — второй, третий. Она скулила, мучилась, щенки появлялись крупные, но с человеком собаке было легче. Михаил гладил ее по голове, поражаясь природным инстинктам. Всю ночь она щенков вылизывала. Шерсть от стараний потемнела, поскуливания ее звучали то утешающе, то сердито. Шестерых щенков разбросала вокруг, а один оказался мертвым, и она отбросила его к краю шалаша.

Утром появилась Мариетта. Увидав собачье семейство, всплеснула руками и заворчала громким шепотом:

— Коломбина, дура, ты что надумала? Утоплю!

Михаил взмолился: оставь хотя бы одного!

— Куда? Чтобы визжал, а они услыхали и нашли тебя? Еще один дурень! — Она возмущалась, не сдерживаясь в выражениях, однако… пятерых щенков побросала в корзину, а одного все же оставила. — Ладно! С ним веселее, но, как прорежется голос, станет лаять, все равно утоплю. — Усатое ее лицо приблизилось. Он поцеловал ей руку, и она охнула.

А Коломбина, эта огромная собака, и ее крохотное существо скрасили ему жизнь, отвлекали от дурных мыслей. Михаилу перестали сниться кошмары, утишились воспоминания о Лохмане, усатом лодочнике, о пиратах, талисмане.

Щенок уже ползал, задние кривые лапки расползались, он напоминал лягушонка. Мастью он выдался цвета тумана, а на круглой мордочке чернели два круглых глаза и черная точка носа. Эти три точки и хвостик, похожий на кисточку, умиляли Михаила. Он брал щенка, прижимал к лицу, вызывая грозное рычание пятнистой Коломбины.

Щенок уже хлопал лапой по морде Коломбину, они устраивали веселые игры, кусали друг друга, и это было радостное зрелище.

— Не хочешь, чтобы я его утопила? — рыкнула Мариетта. — Ну, погоди, зададут они тебе!

Однажды Михаил сквозь кусты увидел рыжую Коломбину и бредущего вслед за ней приземистого плотного человека. Сердце часто забилось, он готов был ко всему, но в этот момент из-за поворота выскочила спасительница Мариетта.

— Сальвадор, ты куда?

— Что тут делает Коломбина? — спросил тот.

— Она разродилась, у нее щенки, не ходи, испугаешь! — и кокетливо обхватила мужа руками. — Сальвадор, скажи лучше, куда собираешься везти свою ватагу? — Она усадила его рядом, прижалась к плечу.

— В Марсель, — отвечал.

— Не в Испанию? А то и я бы…

— В Испанию потом. Пойдем в Марсель, оттуда в Смирну, а в следующий раз — Испания.

Михаил лежал, вжавшись в землю, испанского языка он не понимал, но словам "Марсель, Смирна" перевод не нужен. Неужели в Смирну? Там же Хемницер! Вот бы ему туда! Пираты отправляются на промысел? С того часа в Мишеле, как зерно в земле, стала прорастать мысль, как попасть в Смирну.

В следующий раз со щенком и собакой было хуже. В бухту нагрянула вся компания во главе с Сальвадором. Отшельник не успел спрятаться — он как раз ковылял в укрытие.

Шумная ватага мигом окружила его, белые зубы на темных лицах ощерились, сверкнули кинжалы. И почти в ту же минуту вездесущая Мариетта закрыла его своим телом.

— Заткнитесь! Сальвадор! Все скажу! — закричала.

Но те не обратили на нее никакого внимания. И тогда Мариетта, чтобы охладить молодцов, схватилась за край юбки, сбросила ее, оставшись в одной нижней кофте.

— Сальвадор, я скину с себя все, если вы не уйметесь! Пусть голой видят меня твои люди! — и взялась за край кофты.