Олдорандо (СИ)

   -- С какой стати я буду врать тебе, идиот! -- закричал он, тряся узника, словно крысу. -- Ну зачем мне лгать тебе? Зачем мне ставить себя под удар? Что ты знаешь, в конце-то концов? Ничего, ничего стоящего! Твоя жизнь уже сейчас не стоит ни гроша. Здесь тебя не ждет ничего хорошего. Ты еретик, теперь я точно это знаю. Сейчас тебя будут пытать, а если ты не сдохнешь после пыток, тебе сломают позвоночник. Ты сгниешь заживо в вонючей темнице. Такова твоя участь. Наверное, это твоя судьба. Ну что ж, иди, подыхай в мучениях! Это цена, которую ты заплатишь за свою гордость и за то, что ты кретин. Иди, гнои своё тело в вонючей камере. Делай, что хочешь, подыхай хоть тысячу раз, мне плевать! Мне всё равно. С меня довольно. Хватит уговоров! Подумай о моих словах, когда будешь висеть на дыбе с жаровней под пятками. Когда ты будешь издыхать в своей камере, в своём собственном дерьме, вспомни обо мне -- я буду уже там, на свободе, среди чистых заснеженных просторов, под открытым небом, неподвластный Акха! Там, где нет его власти...

   Он громко выкрикнул эти кощунственные слова, уже не задумываясь о том, услышат его в коридоре или нет. Лицо Усилка покрылось мертвенной бледностью. Очевидно, он решил, что святой отец попросту спятил и он оказался наедине с сумасшедшим. Юли вновь затряс его, требуя ответа. И получил его.

   -- Пошел прочь, монах, -- всё та же угрюмая фраза, которую он произносил всё время.

   Юли задохнулся от невыразимой ярости, рука его потянулась к ножу. Он отступил на пару шагов, тщетно пытаясь вдохнуть. Когда это ему удалось, он с ледяным спокойствием поднял плеть, и, шагнув вперед, ударил Усилка кнутовищем по щеке. В этот удар он вложил всю свою силу и ярость. Он отчетливо увидел как лопнула кожа в том месте, куда пришелся удар. Страшная рана открылась на лице парня. Палка разодрала кожу и мясо, и Юли отчетливо увидел кость на скуле заключенного. Когда надо, он был очень быстр -- он уже замер в растерянности, приподняв над головой плеть в напряженной руке, а руки Усилка всё ещё медленно поднимались вверх, тщетно стараясь отвратить то, что уже произошло. В голове Юли не осталось вдруг ни одной мысли -- одна огромная звенящая пустота.

   Потом в его голове словно щелкнуло и время обрело нормальное течение. Усилк отшатнулся назад от удара и снова взмахнул руками, на сей раз пытаясь удержать равновесие. Но он был слаб, а ужасная боль от раны окончательно добила его. Колени упрямца подогнулись, он пошатнулся и осел на корточки, потом вдруг страшно всхлипнул и как подкошенный рухнул на пол следственной камеры. Юли с отвращением смотрел на него. И этому упрямому кретину он чуть не доверил свою жизнь!..

   В этот миг снаружи донесся сокрушительный грохот. Пол содрогнулся, с потолка посыпался песок. Обвал!..

   Сильное сотрясение камня под ногами мгновенно вернуло Юли к реальности. Из-за двери вдруг донеслись истошные вопли и топот, словно в город ворвалась целая орда фагоров. Крепко стиснув рукоять плети, Юли перешагнул через неподвижное тело Усилка и вышел в коридор. В воздухе клубилась пыль. В сумятице своих чувств он не удивился суматохе, царившей вокруг. Надзиратели и милицейские лихорадочно носились взад и вперед, что совсем не было им свойственно, так как обыкновенно они передвигались по темным коридорам Твинка похоронным шагом, олицетворявшим неотвратимость судьбы.

   Юли вмиг растерялся в суетной атмосфере переполоха и постыдно замер с открытым ртом, не зная, что делать. К счастью, к нему быстрым шагом подошел сам капитан Эброн. Он держал в руке коптящий факел, раздавая резким голосом приказы во все стороны.

   -- Ты инквизитор, допрашивающий заключенных? -- грубо спросил он, даже не узнав Юли.

   -- Я, -- не менее грубо ответил Юли. Ему не понравился тон капитана. -- И что? В чем дело?

   -- Немедленно освободите все кабинеты и пыточные, -- капитан опомнился и изменил тон. -- Я хочу, чтобы все эти камеры были очищены от заключенных. Отправьте их назад, в тюрьму. Живее! Здесь мы разместим пострадавших. Ну, что вы так на меня смотрите, святой отец? Действуйте, да побыстрее, во имя Акха!

   -- Пострадавших? -- тупо переспросил Юли. Он не понял капитана. -- Каких пострадавших? Откуда взялись пострадавшие? -- Юли всё ещё думал о своём и не смог сразу включиться в ситуацию.

   -- Ты что, глухой? Или слепой? -- со злобой прорычал капитан, вновь впадая в бешенство. -- Тебе что, уши дерьмом заложило, брат? Ты не видишь, что творится вокруг? Своды в Твинке обрушились и заживо похоронили много наших людей. Там произошло нечто ужасное и до сих пор там Вутра знает, что творится. Так что давай, пошевеливайся! Живо отправь своего подопечного в его камеру. Чтобы через две минуты весь этот коридор был свободен!

   И капитан зашагал дальше, изрыгая приказы. По-видимому, катастрофа доставляла ему удовольствие и он наслаждался собственной активной деятельностью.