Октябрь, который ноябрь

— Они в специальных ящиках, — заверил Ганн. — Если вдруг течь или еще какая неполадка, так вы на складе противогазы получите. Товарищ Лев наверняка знает, как их натягивать, да и с бомбами как инженер вполне разберется. Поймите, кого нам еще посылать? Если поцев Красной Гвардии снарядить, так какие у нас гарантии что не уронят или не полезут проверять?

— Слушай, Ганн, идите вы в жопу с такими доверительными поручениями! — не выдержал Гаолян. — Тут специалистов, химиков нужно.

— Не ори! — вновь зашипел связник. — «Специалистов»… А вы кто? Он — инженер, ты — бывший бомбардир, вояка, с боеприпасом шутить не будешь. Да и что страшного? Там вроде хлор — газ тяжелый, если растечется, выскочите, да отбежите в противогазах. Если знаешь, что везешь, так и осторожен будешь. Не взорвутся же бомбы сами по себе. Их с аэроплана или хотя бы с высотной крыши кидать надо. Так, товарищ Лев?

Андрей-Лев неохотно кивнул.

— Сдадите под расписку, — вновь зачастил связник. — Подвал для них уже приготовлен. Там пусть хоть как растекается — только мышей потравит. Потом найдем химиков, ликвидируем отраву. Главное, чтоб в руки Временного не попало — там гои в отчаянии чахлые пейсы рвут и вовсе озверели. Да, на грузовике прикрытие маскировочное есть — вдруг кто заглянет? В общем, Центр все предусмотрел, — Бен Ганн нетерпеливо затоптался на месте. — А где ваш третий? Бориска где?

— Руку повредил, — угрюмо пояснил Гаолян.

— Жаль. Толковый паренек, на таких мы и надеемся. Хотел я ему еще раз геройскую руку пожать, — огорчился связник. — Вы не тяните, до рассвета управиться нужно.

Боевики шагали по улице.

— Зря пулемет тащил, — прервал нехорошее молчание Гаолян, щупая под шинелью увесистый корпус германской скорострелки. — Кажись, мы сегодня и без пулемета, тогось…

— Черт его знает, что за ерунда, — мрачно ответил инженер. — Нет, сами по себе бомбы не так опасны — если будем начеку, даже при утечке летальную дозу не вдохнем. Но само по себе… Неужели правительство в Зимнем на такое преступление готово?

— А что им, гадам, остается? Чуют, что последние деньки приходят. Мне тоже не особо верится, но ежели есть опасность и возникли этакие подозрения, лучше прибрать бомбы.

— Но не в Смольный же?! Такую дрянь нужно куда-то подальше от людей отвозить! — резонно возразил Андрей.

— Куда? Видимо, сомневаются в ВРК, раз под надзором решили хранить. А то отвезешь отраву подальше, а враг подхватит, да тебе же на голову и швырнет. Тьфу, навыдумывали гадости. Как ее везти прикажешь?

Грузовик ждал в условленном месте: двухтонный «Рено», груженый не особо тяжело, но неприятно.

— Этого еще не хватало! — пробормотал Андрей, глядя на уложенные в кузове штабелем новенькие гробы.

— Брось, куда нам суеверничать, покойников мы точно не боимся, а здесь их и вовсе нет, — Гаолян направился к нервно курившему шоферу-солдату.

Водитель сходу начал жаловаться, что ждет уже полчаса, что у гаража перехватили, даже поужинать не дали, и вообще, «куда и что» не объяснили. Гаолян сказал, что ехать недалеко и нужно побыстрее заводиться.

Завелись, покатили. От неприятного груза в кузове пахло свежей стружкой, Лев оседлал один из гробов, на выбоинах мостовой дощатые короба последнего упокоения издавали сырой стук, видимо, прогулка и им была не в радость.

Ехать до Волкова поля было не слишком далеко, грузовик выкатил на Заставскую улицу. Где-то здесь должен был быть пост с часовым, но машина благополучно проскрипела мимо пустующего навеса, въехала в распахнутые ворота.

— Спят, а может вовсе ушли, — заметил шофер, крутя большое рулевое колесо. — И то верно, кому это воздухоплавательное имущество нужно? В хозяйстве от него никакого проку. Товарищ, груза-то много? Рессоры у меня слабоваты.

— Вроде не особо тяжелое, на месте посмотрим, — уклончиво ответил Гаолян. — Мы-то что, сказали забрать, стало быть заберем…

С кузова свесился Лев, показал, что нужно брать левее от главного корпуса Офицерской школы.

У складского ангара обошлось без сложностей. Вынырнула из тьмы плотная фигура в шинели:

— Что долго так?

Унтер отпер окованную железом дверь, поднял фонарь:

— Вон в углу — четыре ящика. Но тяжелые, заразы. Вы обережнее.

— Одно-пудовые, — определил, приглядываясь, Андрей-Лев. — Защита где?

— Тута сбоку все, — заверил, пятясь, хозяин склада. — Грузите потихоньку, а я гляну вокруг. Мало ли…

Надели прорезиненные фартуки и рукавицы. Инженер помог Гаоляну натянуть неудобную глухую маску, напялил и сам оранжевую харю,^[16] поправил коробку на груди.

— Тяжело будет, — невнятно пробухтел Гаолян. — Надо бы шофера позвать, чтоб помог, да ведь не пойдет.

— Буб-бу-ф, — согласился инженер.

Из ящика вынули две бомбы — те походили на обычные, разве что отличались пузатостью и отсутствием взрывателя. Швы у «головки» были тщательно обмазаны какой-то дрянью, вроде смолы — с виду довольно надежно. Боевики подхватили полупустой ящик, понесли к двери. Гаоляну с его хромотой было непросто.

— Это чо?! — ужаснулся топтавшийся у грузовика водитель. — Бомба?! Не повезу! А вы… — он уставился на хари с огромными слепыми глазами-иллюминаторами.