Ограниченный тираж

– Ребята! – воскликнул он. – Не могу поверить, что вы здесь. – Том был искренне рад их видеть. Он наслаждался их обществом и теперь ассоциировал их со своими собственными вредными привычками. В то утро, когда они не смогли выкурить сигареты, ему пришлось прибегнуть к никотиновому пластырю, чтобы унять тягу. Он не думал, что сейчас подходящее время, чтобы тайком покурить на похоронах собственного брата, но он все равно связывал мужчин с хорошими временами. Было что-то такое в их присутствии, что заставляло его чувствовать себя как дома.

– Конечно, – сказал Текс. – Мы не могли не прийти.

Тому показалось, что он уловил намек на слово «должны», что заставило его улыбнуться. Это был код, означающий, что они буквально обязаны были прийти, поскольку это было записано где-то в сценарии. Они вчетвером поговорили о кончине Бада, и Том рассказал им все, что произошло в больнице. Должно быть, эта история всколыхнула что-то внутри их, потому что каждый чувствовал себя обязанным разделить с семьей эту трагедию. Отис потерял старшую сестру в автомобильной катастрофе; у двоюродного брата Германа только что диагностировали опухоль головного мозга; а Текс упомянул о безвременной смерти своего любимого пса Честера.

– Не то же самое, что человек, я знаю, – поспешно добавил он, – но я никогда не любил никого так сильно, как любил эту собаку. И он сделал бы для меня все, что угодно. Я просто знаю это. – Он вытер глаза костяшками пальцев. – Извини. Раньше он ездил со мной на работу, так что был рядом со мной весь день. – Он жестом указал на своих коллег по работе. – Они все знали его.

Герман кивнул.

– Честер был хорошей собакой. Мы скучаем по нему.

– Его забрали у меня слишком рано, – сказал Текс, шмыгнув носом. – Всегда думал, что у него впереди еще несколько хороших лет.

– Мне так жаль, – сказал Том. Может быть, когда он вернется к своей реальной жизни, то подумает о том, чтобы завести собаку. Ему всегда казалось, что с ними слишком много забот, но теперь задавался вопросом, не упускает ли он чего-то.

Когда в зал вошел дородный мужчина с густыми черными волосами, в очках в тонкой оправе и коричневом костюме, в толпе воцарилась тишина, как будто тот был знаменитостью. Герман наклонился и прошептал:

– Должно быть, преподобный. Я слышал, что его не было в городе, но он поспешил обратно на службу.

Отис кивнул.

– Я тоже это слышал.

Преподобный Малоун взошел на трибуну перед гробом и твердым тоном обратился к толпе:

– Как только все займут свои места, можем начинать поминальную службу.

Глава сорок девятая

Семья Барлоу отправилась на свои места в первом ряду. Мэрион надеялась сесть рядом с бабушкой, но место занял Том, поэтому она сМэрилась с тем, что будет сидеть между Джеральдом и Дороти. Мужчина смотрел на них сверху вниз, и выражение его лица было спокойно-доброжелательным. Он кивнул, казалось, только ей.

Когда шум толпы, занимающей свои места, утих, служба началась.

– Для тех, кто меня не знает, – сказал он, – я преподобный Малоун, глава церкви здесь, в Хейвене. Я знаю семью Барлоу много лет. На самом деле я знал Джеральда и Мэрион еще до того, как родились их четверо детей. – Он обвел взглядом аудиторию. – Я знаю многих из вас, присутствующих здесь сегодня. Друзья. Соседи. Родственники. И, самое главное, дети Божьи, такие же, как наш дорогой Бад.

Мэрион вспомнила телевизионное шоу. В актерском составе был преподобный Малоун. Актера звали Билл. Как его фамилия? Она вспомнила, как получала рождественские открытки от Билла и его жены в течение нескольких лет после окончания шоу. Пытаясь вспомнить, как они были подписаны, она вспомнила: Мэри Энн и Билл Шефер. Билл Шефер был крупным парнем с копной густых темных волос, точно таких же, как у мужчины, который стоял перед ними, но это был не тот же самый человек. Предположительно, первоначальный Билл, дружелюбный парень, который всегда был профессионалом, не смог присоединиться к съемкам. Она надеялась, что он жив и здоров.

Преподобный Малоун продолжил:

– Маленький Бад Барлоу должен был прожить хорошую долгую жизнь, но трагический несчастный случай забрал его у нас слишком рано. Все мы любили Бада, и, хотя человеческой природе свойственно желать, чтобы он все еще был здесь, с нами, мы должны сМэриться с его безвременной кончиной. – Он сделал паузу, чтобы вытереть слезу. – Трудно понять, почему все это происходит. Они говорят, пути Господни неисповедимы. Очень легко возложить вину. Кто-то подстроил этот несчастный случай? Могли бы мы сделать что-то по-другому? Возможно, мы никогда этого не узнаем. Тем, у кого совесть нечиста, придется найти способ жить с чувством вины.

Дороти прикрыла рот рукой, чтобы скрыть вздох, и Мэрион поняла, что слова попали в цель.

– Все, что я могу сказать с уверенностью, – это то, что Бада любили и нам будет его не хватать. А теперь, пожалуйста, встаньте для молитвы.