Одолей меня

Красивая дама со светлыми волосами открывает дверь. Она улыбается мне светло и радостно и, не говоря ни слова, заключает в объятия. Она обнимает меня, будто мы давно знакомы, и мне становится так хорошо, что я просто разрыдалась, смущая всех вокруг.

Ни на кого не могу смотреть, когда отстраняюсь от нее, – она говорит, что ее зовут миссис Андерсон, но я, если захочу, могу звать ее Лейла, а я, сгорая от стыда, вытираю слезы.

Миссис Андерсон предложила Аарону подняться в его комнату вместе со мной, где она приготовила для нас кое-что перекусить в ожидании обеда.

Все еще всхлипывая, я шагаю за ним по лестнице.

Его комната прекрасна. Я сижу на кровати и осматриваюсь. Все в идеальном порядке, кроме бейсбольной перчатки, лежащей на тумбочке, и двух грязных бейсбольных мячей на полу. Аарон заметил, что я на них смотрю, и тут же кинулся их убирать. Он так смутился, когда заталкивал их в шкаф, а я не понимаю почему. Я никогда не была аккуратисткой. В моей комнате всегда…

Я замираю.

Пытаюсь вспомнить: а как же выглядела моя прежняя спальня, – и почему-то не могу. Странно. Пытаюсь еще раз.

Ничего.

Потом до меня доходит, что и родителей я тоже не могу вспомнить.

Ужас охватывает меня.

– Что с тобой?

Голос Аарона, такой резкий, такой сильный, что я вздрагиваю и смотрю на него. Он стоит в другом конце комнаты, страх на его лице отражается в зеркале шкафа.

– Что с тобой? Что случилось? – снова спрашивает он.

– Я… я не… – запинаюсь я, мои глаза наполняются слезами. Ненавижу себя за слезы. Ненавижу, что не могу прекратить плакать. – Я не могу вспомнить родителей. Это нормально?

Аарон подходит и садится рядом.

– Не знаю.

Мы оба замолкаем. Почему-то это помогает. Почему-то достаточно просто посидеть рядом с ним, и мне уже не так одиноко. Не так страшно.

И сердце перестает бешено стучать.

Я вытираю слезы и спрашиваю его:

– Тебе, наверное, одиноко, ты же все время учишься дома?

Он кивает.

– Почему отец не разрешает тебе ходить в нормальную школу?

– Не знаю.

– А день рожденья? Кого ты приглашаешь на день рожденья?

Аарон пожимает плечами. Смотрит на свои руки и признается:

– Я никогда не отмечал день рожденья.

– Что? Серьезно? – Я полностью разворачиваюсь к нему. – Но это же так весело. Я обычно… – Я резко замолкаю.

Не помню ничего о том, что собралась рассказать.

Я хмурюсь, пытаясь вспомнить хоть что-то, что-то из моей прежней жизни, однако воспоминаний нет, я трясу головой – ничего. Ладно, вспомню потом.