Однажды темной зимней ночью…

Я уже и так ходила, переваливаясь как утка, живот мой стал столь огромен, что не обхватить руками, он мешал мне спать по ночам, да и днем доставлял одни неудобства. Но такая уж здесь традиция: ходить за милю в церковь, какая бы погода ни стояла на дворе, – сообщила мне миссис Ноукс, а мне как почти что новой миссис Блейк сам бог велел этой традиции следовать.

Прежде хождения в церковь давались нам без особых затруднений, но сегодня все было по-другому. В те дни Ноукс совком расчищал нам от снега ровную, ухоженную дорожку, выводившую нас на сельскую дорогу, которая огибает внешнюю стену Блейк-Мэнор. Но сегодня случился такой сильный мороз, что едва мы выглянули за дверь, как наше дыхание заклубилось паром у наших ртов и мы увидели, что наша привычная дорожка превратилась в каток. Ричард настоял, чтобы мы срезали путь по снежной целине за домом. Миссис Ноукс принялась было спорить, но мой муж живо окоротил ее. У меня же ее гнев вызвал только радостное возбуждение, потому что сама я была тепло одета: в несколько пар шерстяных чулок и замотана неприличной толщины шарфом, от которого несло нафталином.

Мы вышли через двери оранжереи и ступили в глубокий, чуть не по пояс, нетронутый снег. И я тут же убедилась, что напяленные на меня слои шерстяных чулок только для того и предназначены, чтобы пропитываться леденящей слякотью, но миссис Ноукс шествовала позади, и при ней я не стала жаловаться. Ричард подал мне руку, и я прижалась к нему, наслаждаясь его теплом и надежностью, а мои ноги сделались еще тяжелее и неуклюжее, чем были. Зато на уровне глаз перед нами расстилался такой прекрасный вид, что я тотчас в него влюбилась: в ясном холодном воздухе густой лес таинственно чернел под яркой белизной снежных шапок, река у подножия холмов, как клинок, сверкала на солнце кристально прозрачным льдом, и даже слышалось, как внизу, подо льдом, бурлит водяной поток. Снег хрустел под нашими ботинками, пока мы шли по пологому склону, держа путь к дороге общего пользования, которая тянулась от фермы Брайтов до самой церкви, повторяя изгибы границы между владениями Брайтов и Блейков.

Теперь я все думаю, не привиделось ли мне замешательство Ричарда у ворот, ведущих на земли вдовца Брайта. Но что-то такое я определенно почувствовала: резкий вдох, или, может быть, как слегка дрогнула и напряглась его рука, на которую я опиралась. Этого мимолетного ощущения оказалось достаточно, чтобы я отвлеклась от всепоглощающей злобы на мои промокшие ноги и посмотрела Ричарду в лицо. Красивое у него лицо, разве что его немного портит слабоватый подбородок, но бородка удачно скрывает сей мелкий недостаток. Глаза Ричарда, безмятежно серые, обычно широко раскрытые, теперь сузились. Бородка мелко подрагивала. Он напоминал учуявшего охотников лиса и выглядел испуганным.

Ричард тут же почувствовал мой взгляд и, взяв себя в руки, решительно открыл ворота, прошел в них без малейших колебаний и придержал створку передо мной, а потом перед шедшими за нами Ноуксами. Но вот чего я совсем не ожидала, так это что Ноуксы, прежде чем пройти в ворота, дружно осенятся крестным знамением.

Ричард пропустил Ноуксов вперед, и оба они как-то скукожились, даже кособокая миссис Ноукс, и припустили быстрее, чем на то способно большинство людей их преклонных лет.

– Что это вдруг с ними случилось? – спросила я у Ричарда.

В ответ он хихикнул, чуть громче, чем позволяли приличия.

– Ты не представляешь, насколько суеверны здешние деревенщины.

Себя Ричард, ясное дело, относил к касте обитателей зажиточных пригородов.

– И в чем же они суеверны? – поинтересовалась я, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в окоченевших ногах и по той же причине клацанье моей челюсти.

Ричард сделал свободной рукой неопределенный жест. Я проследила взглядом за его рукой, махнувшей в сторону сверкающих снегом деревьев и прятавшейся среди холмов реки.

– Брайт – ведьма.

– Ведьма? – Я недоуменно раскрыла глаза. – Этот вдовец?

– Не он, его жена.

– Но она же умерла.

– Потому он и зовется вдовцом.

– И почему ее здесь так боятся?

– Видишь ли, не очень-то разумно выкладывать подобные вещи даме в твоем положении. Для таких откровений вообще не бывает подходящего времени.

– Раз так, лучше уж расскажи прямо сейчас, – настаивала я.

– Изволь, коли тебе так хочется, – пожал плечами муж, однако слегка ускорил шаг, и, чтобы поспевать за ним, мне пришлось припустить чуть не вприпрыжку. – О ней много всего разного рассказывают. В одном все здесь сходятся: ее муж раньше был сильным мужчиной, по всем статьям здоровяком, а как женился на ней, так весь измельчал.

– Разве не такая жалоба в ходу у всех женатых мужчин? – поддела я Ричарда, но он даже не улыбнулся моей искушенности в данном предмете.

– Нет, я говорю в самом что ни на есть прямом смысле. Лично я никогда его не видел, но миссис Ноукс говорила мне, что, когда в последний раз видела его, он был… – Ричард сморщил нос. – В общем, не самое приятное зрелище.

– Говори как есть, я ничуть не против.