Один на льдине

А интонаций в речи человеческой множество! Особенно в речи мастера, рассказчика, наблюдательного и умного человека, умеющего оттенить мысль и настроение. И синтаксис — скупой набор графики — должен адекватно передать все это богатство мысли и чувства, выраженное уже не в словах, а в интонации. Это очень трудно. Правила синтаксиса очень условны. Всего объема интонаций и смыслов, которые требуется передать на письме, они охватить не могут.

И тогда — первое: правила надо знать, и знать хорошо, исчерпывающе, надо иметь свое мнение по спорным моментам, которые однозначно не решены Академической грамматикой. И второе: если надо — их надо нарушать, растягивать, взламывать, добиваясь того самого «выверенного аграмматизма».

Проще же всего, разумеется, писать короткими простыми предложениями. Но это лишь один стилистический вариант. Отличие благородной скупой простоты от примитива — это момент тонкий.

На будущее — писать кратко и просто, так чтоб это было хорошо — гораздо сложнее, чем писать затейливо и с красивостями, которые сразу всем видны и пленяют неискушенных читателей, даже критиков. Когда и если литератор овладевает стилем «плетения словес», свободным и многословным, — ему остается только поставить ключ в одну тональность, как правило элегически-минорную, и можно наворачивать обороты и слова бесконечно, варьируя их как угодно. Причем — это производит впечатление искусства.

В тексте же простом и обнаженном — каждое слово как голый на плацу. И это слово имеет единственное для себя место во фразе, и сочетается в этой фразе тоже только с одним словом. И только знаток оценит сияние маленького прозрачного бриллианта и отличит его от литой стекляшки.

Ну, на уровне ликбеза всем, конечно, объясняют, что надо избегать слов-паразитов типа «как бы», да и словечка «типа» сегодня, нельзя ставить два «что» в одном предложении, а лучше даже не ставить их дважды в одном абзаце, а еще лучше вообще их не употреблять. «Чтобы», «потому что», «для того, чтобы» и тому подобное — не надо.

А еще надо иметь богатый активный словарь и не повторять одно и то же слово два раза в одном предложении, и даже абзаце; вот Флобер — он и на целой странице старался одно слово дважды не употреблять; Флобера в таких случаях любят ставить в пример.

Гм. Ну и, в общем, этим перечень стилистических рекомендаций и ограничивается. И этого, конечно, очень мало, чтобы усвоить и ощутить, что такое писать хорошо.

Вообще, прежде чем стать писателем, чукча вынужден стать читателем. И понятно, что представление о том, как надо писать хорошо, как подобает писать, что есть идеал и вершина писания — это закладывается в школе. Начиная, безусловно, с Пушкина.

О стихах мы сейчас не говорим, мы говорим о презренной прозе, жанре приземленном, тяжелом и низком.

Вот «Повести Белкина». По мнению многих, и моему в том числе, гениальная короткая проза. А вот «Дубровский» и «Капитанская дочка». Можно ли писать так, как Пушкин? Ну, имитировать его стиль безусловно можно, люди вон Рафаэля подделывают так, что эксперты в микроскоп с трудом различают. Язык Пушкина все-таки несколько романтичен, и сентиментален, и возвышен бывает… несовременен, в общем. Лексикон, обороты, выражения чувств — порой архаичны, ну несколько старомодны по форме, так сказать. Оно и естественно.

А вот непревзойденный «Герой нашего времени». Блестящий язык, шедевр непревзойденный! Ну, тоже несколько церемонен и старомоден… Но можно же учиться его легкости небывалой, его чистоте, изяществу, тонкому обаянию цинизма Печорина же можно учиться!

Сейчас старик Хоттабыч выдернет волосинку из бороды, порвет, пошепчет — и вы все научились! Как Лермонтов!

Двести Лермонтовых — это же прогресс литературы?! Но мы не останавливаемся, мы растем над собой дальше — мы у Достоевского, у гиганта всемирного русской литературы, Федора Михайловича, тоже учимся! И чему же мы учимся?.. О-па… Ничего общего с Лермонтовым.

Как бы вы ни старались — хуже Достоевского вы не напишите. Мы сейчас только язык имеем в виду, естественно, только стиль. Какая работа над словом, какое что? Свои поздние великие романы он вообще диктовал, да иногда по пятьдесят страниц за ночь — какая работа над словом, о чем вы!.. Это корявое, спотыкливое, тяжелое многословие с массой повторов и вполне скромным словарным запасом из области разговорной лексики в основном.

Так а почему Достоевский великий писатель? Если писал фигово? Фигово-то фигово — а мысль свою, через десять повторов крученых-корявых, все-таки доносил до читателя с огромной точностью и силой. Идеи имел гениальные, характеры создавал глубочайшие и сложные.

У кого учиться?.. Лесков, Чехов, Бунин — ну совершенно же по-разному писали, а все трое вроде ничего. Нет, мы все понимаем: большой писатель — это всегда яркая индивидуальность в творчестве. Но: формально, по форме то есть, их достоинства противоречат друг другу! То есть: а учиться-то у кого и чему?

Джойс и Бабель — вот полные антагонисты, и мастерство одного и другого находятся просто в разных измерениях.