Один

«Как вы относитесь к чтению Дарьи Юрской, в частности к чтению ваших стихов?»

Ну, я, во-первых, польщен, что Дарья Юрская их читает. Когда красивая и талантливая актриса читает твои стихи — это всегда как-то, ну, заставляет себя переоценить со знаком «плюс». Если же говорить о ее манере чтения, то я уже говорил, что Юрская — она очень отличается по манере от своего отца. Сергей Юрьевич действительно делает спектакль из каждого текста. Даша Юрская читает мои стихи примерно так, как их читала бы моя душа, как их читал бы мой лирический герой. Это совершенно не похоже на то, что я внутри себя слышу, но тем как-то счастливее я становлюсь, когда она это своим волшебным голосом произносит.

Вот 30 января в зале «Прямой речи» на Ермолаевском можно будет послушать какие-то мои вещи, что-то она читает с Татьяной Толстой, насколько я помню, что-то там будет. Ну, там довольно большой моноспектакль, такой печальный, по основной интенции своей мрачноватый. Ну, приходите, посмотрите. Я-то в любом случае буду это слушать, потому что как-то, когда я слушаю свои стихи ее голосом, они мне нравятся, а когда своим — не всегда.

«В своей лекции вы отнесли к критериям хорошей прозы изобразительную мощь, темп и эмоциональный диапазон. Что такое эмоциональный диапазон?»

Это то путешествие, которое вы проделываете на протяжении книги. То есть если вы на протяжении книги испытываете достаточно широкий разброс эмоций, если вы путешествуете из одного состояния в другое, меняетесь, претерпеваете какие-то не вполне ожидаемые эволюции, то это книга хорошая. Если она вся более или менее выдержана на одной эмоции — это неинтересно (ну, мне во всяком случае неинтересно).

«Очень понравилось «Ненастье», поскольку… — ну, это имеется в виду роман Алексея Иванова. — Я поняла, что главная героиня по традиции русской литературы — это Россия. Присутствуют все маркеры: тут и побег с любовником, и растление, и убитый ребенок».

Ну, все-таки, конечно, он же повторяет матрицу Алексея Толстого во многих отношениях и, соответственно, матрицу романа «Хмурое утро». «Ненастье» и «Хмурое утро» — не знаю, насколько это сознательная рифма, но она прочитывается.

«Почему Лихолету перед смертью кажется, что убитая рядом с ним девушка — это Таня? Ведь он Таню не любил».

А потому что Таня во всех. Потому что Таня — это все женщины, их наиболее предельное воплощение.

«Что такое у Иванова этот образ? Почему ему видится Таня? Спасибо!»

Спасибо и вам. Значит, как я понимаю, вечная невеста она потому, что никто не тронул ее глубины. Она в каком-то смысле всегда девственна. Не то что она рано, прежде времени начала свою женскую жизнь и не успела развиться, но она не успела развиться именно потому, что Россия — она в широком смысле остается ничьей, никому не принадлежащей. «Какому хочешь чародею // Отдай разбойную красу!» Это блоковский мотив. Настоящей глубины ее сердца никто не тронул. Она действительно вечная невеста, потому что она не может никому принадлежит и никому окончательно не доверяет. Это серьезная и трагическая тема. Ведь такая вечная девственность российская и не дает осуществиться вечной женственности. И обратите внимание, что героиня «Гадюки» толстовской, скажем, она же остается девственницей, потому что ее не смог изнасиловать один герой, не стал с ней жить другой, третий просто ее отверг. Она остается ничейной, невостребованной, непонятной. И в этом, конечно, какая-то тайная и ледяная глубина, довольно мрачная.

«Заслуживают ли наказания ульяновские курсанты или нужно их понять и простить?»

Я не понимаю, что здесь прощать. Ну, снялись люди в каком-то идиотском виде. Я не очень понимаю, зачем они это выложили. Вообще пока я могу подтвердить только один свой давний вывод: ребята, дальше от социальных сетей! Нечего вам там делать. Социальные сети — это плохо, вредно, опасно, скучно, провокативно, это портит настроение. Ну, Интернет же — он для переписки, для получения информации, для общения с единомышленниками. Но зачем сниматься и выкладывать? Вот этого я не понимаю. Какая тайная потребность реализуется таким образом? Ну, пошутили, сняли, посмотрели.