Одержизнь

Амелия обнимает его покрепче, прикладывается щекой к спине. Спина у Ронни худенькая, позвонки сквозь курточку ощущаются. Только Амелии всё равно нравится. С Ронни рядом ей спокойнее.

– Ronnie, how old are you?[67] – спрашивает она.

– I have already mentioned. I am eleven[68].

Девочка считает про себя, приходит к выводу, что дальше десяти счёт по-английски не помнит. «Ронни взрослый, – решает она. – Как здорово, что у меня есть такой друг! Только… я уеду, и его больше не будет…»

Ховербайк идёт на снижение. Проскальзывает над верхушками деревьев, колыхая их ветки потоком воздуха, проносится над площадкой, где стоят в ряд такие же летучие машины, замедляется и зависает над свободным местом. Женский голос с панели управления аппаратом что-то снова говорит, Ронни кивает, щёлкает какими-то рычажками. Ховербайк разворачивается боком и мягко опускается на бетонную площадку. Амелия отпускает Ронни, неуклюже сползает с сиденья. После полёта ноги идут по земле как-то странно.

– Ноги отвыкли! – смеётся девочка.

– Hush![69] Иди, – шикает на неё мальчишка, берёт за руку и почти бегом спешит к воротам, на которых написано «London Zoo».

У ворот Ронни вытаскивает из кармана курточки маленький прямоугольник, засовывает его в щель помаргивающего лампочкой-глазом ящика, и ящик выплёвывает на подставку снизу два картонных прямоугольничка поменьше. На входе в зоопарк Ронни проводит картонкой над моргающим датчиком, проталкивает вперёд Амелию. За ней закрываются металлические дверцы, и девочка пугается: как же, теперь она одна тут? Но второй кусочек картона позволяет Ронни пройти, и вот уже дети бегут по дорожке под сенью деревьев.

– Ой! – испуганно вскрикивает Амелия и шарахается прочь, увидев сидящую у дороги большую чёрную обезьяну.

Ронни смеётся, говорит, что это не живое. Походит, встаёт на цыпочки, шлёпает обезьяну по макушке ладонью, корчит ей рожи. Глядя на это, смеётся и девочка.

Амелия может себе представить всё-всё-всё на свете. Когда мама или отец Ксавье читают ей книги, она будто видит всё, что происходит в историях. Но вот представить себе зоопарк девочка никогда бы не смогла. Она носится по дорожке от вольера к вольеру, едва не сшибая прогуливающихся людей, застывает, изумлённо разглядывая животных, которых раньше видела лишь на картинках, а большинство и вовсе никогда не видела.

– Ronnie, who is it?[70] – то и дело спрашивает она, тыча пальчиком то в сторону одного зверя, то другого.

Ронни терпеливо объясняет, повторяя каждое название несколько раз, рассказывает про зверей, используя слова попроще, чтобы Амелии было понятно. В особый восторг девочку приводят жирафы. Она стоит возле их вольера долго-долго, круглыми от изумления глазами наблюдая, как те едят сухую траву, выбирая её губами из ящика, закреплённого на уровне второго этажа. «Вот это лошадки… – думает малышка. – Такой зверь может прийти и поесть цветочки на окне доктора Тейлор. О-ля-ля…»

Возле семейки выдр толпится народ. Амелия и Ронни протискиваются через толпу и наблюдают сквозь прозрачное пластиковое ограждение, как выдры ходят на двух лапах – совсем как люди. А когда выдры начинают общаться между собой, детям кажется, что это чирикает стая птиц.

– Иди! – Ронни тянет Амелию за руку, оттаскивая то от одного вольера, то от другого. – Много животные. Иди!

Ему хочется показать ей всё-всё, а она никак не может оторваться от созерцания то бегемота, то носорога, то кормления целой стаи пингвинов. То девочке хочется обнять очередную статую, то рассмотреть картинку и найти на надписи знакомые буквы.

– Элефант? Это написано «элефант», да? А мы его увидим? А он большой? Покажи!

И вот она уже несётся по дорожке дальше, не дожидаясь Ронни. Ему остаётся только бежать, огибая людей и не теряя из виду мелькающие впереди рыжие косички. Несколько раз Ронни ловит заинтересованные взгляды, которыми лондонцы провожают Амелию, и ему это нравится всё меньше и меньше. Нехорошее предчувствие появляется у мальчишки, но он отгоняет его, сосредотачиваясь на скачущей вприпрыжку впереди малышке в цветастом платье.

У площадки, где гуляют слоны, Ронни наконец-то ловит Амелию за руку.

– You’re too fast for a girl![71] – запыхавшись, выдыхает он.

– Are they elephants?[72] – спрашивает она, показывая пальцем на слонов.

– Да.

Животные за тройным ограждением ведут себя странно. Беспокойно потряхивая огромными ушами, подходят ближе, вытягивают хоботы, словно ощупывая воздух перед собой.

– What is that? A hand? A nose?[73] – смеётся Амелия, разглядывая гигантов. – Или это хвост?

Она крутит рукой возле своей попы, изображая хвост, Ронни прыскает в ладонь.

– This is called a trunk[74], – поясняет он.

Слоны тянутся к детям, качают головами, переступают ногами-колоннами. Амелия прикладывает ладонь козырьком к глазам, задирает голову, разглядывая спиленные бивни, морщинистые лбы животных.