Одержизнь

– Я это… больше так не могу, – вздыхает парень. – Четвёртую ночь подряд. Я столько не выпью!

– Ну и отлично, не пей больше. Кто заставляет-то? – брезгливо морщась от дикого запаха, исходящего от визитёра, спрашивает Фортен.

Гайтан переминается с ноги на ногу, смотрит в пол. Видно, что хочет что-то сказать, но не может.

– Она заставляет, – наконец произносит он.

– Кто? – удивлённо спрашивают Ксавье и Фортен в один голос.

– Докторша ваша шальная. Я сперва думал, это просто сны такие придурошные. Где она приходит, и эта… «Нам надо поговорить, Гайтан. Не хочешь поблагодарить меня за Сорси?» Ну, сон и сон. Только, блядь, она мне не снилась! И я её боюсь! Она спрашивает что-то странное, голова не запоминает, но ёпт… жутко мне. Я две ночи подряд от неё сматывался, хорошо, она по пабам не шляется, баба дурная! А сегодня просто пошёл и нажрался заранее, чтобы… чтобы… Чё вы вытаращились? Храбрые, да? Идите сами её трахайте! А я осуждать буду!

– Гайтан, спокойно, – примиряюще поднимает руки Ксавье. – Давай ты умоешься, приведёшь себя в порядок, мы дождёмся Дэвиса…

– И что? – В голосе здоровяка проскальзывают нотки страха. – Вы что, не понимаете, что я сам за ней иду? У меня башка отказывает, я ничё сделать не могу! Когда не ты бабу трахаешь, а она тебя, это… блядь, жутко это! Отец Ланглу, чё творится-то?

– Простите, – доносится с порога голос Генри Дэвиса. – У вас всё в порядке? Я могу войти?

– Да, – откликается Ксавье и вполголоса командует Гайтану: – В сторону.

Йосеф отшатывается за приоткрытую дверь ванной, и в ту же секунду Дэвис входит в комнату.

– Доброго утра! – бодро улыбается он. – Рад вас видеть снова! Жиль, что случилось?

– Мигрень, – отвечает за мальчишку Ксавье. – Какой на вас костюм сегодня, Генри!

Дэвис гордо поправляет галстук с золотой булавкой, сдувает невидимую пылинку с рукава светло-серого пиджака и, прокашлявшись, торжественно объявляет:

– Его величество Георг Восьмой приглашает вас отужинать с ним сегодня в девятнадцать ноль-ноль по лондонскому времени. Встреча состоится в Букингемском дворце, за вами пришлют машины. Так что у вас ещё есть время на то, чтобы привести себя в порядок и подготовиться к встрече с его величеством. Давайте присядем и быстренько обсудим, что вам для этого нужно.

Амелия с ногами сидит на подоконнике и смотрит на моросящий снаружи дождь. На коленях открыта детская книжка с яркими картинками: с самого утра девочка изучает буквы. Книжка красивая, её принесла доктор Тейлор. Сказала, что по таким книгам учатся читать в английских школах ровесницы Амелии. И что чуть попозже придёт Ронни и позанимается с ней чтением. И теперь Амелия терпеливо ждёт, вздыхает и следит за тем, как набирается дождевая вода в каменной вазе на клумбе во дворе.

Сорси подходит к окну, целует девочку в макушку сквозь занавеску.

– Ну что там? – спрашивает она.

– Птички. Мокрые, пьют воду из каменной чаши, – вяло отвечает Амелия.

– Ага, птах тут много. И все разные, заметила?

– И нет ни одной с красной попой. Которые горехвостки.

– Это хорошо? – интересуется Сорси.

– Не знаю. Если тут их нет, значит, они беду приносят куда-то ещё, – вздыхает Амелия. И вдруг добавляет: – Я к маме хочу. И к папе. Мы тут все, а они там одни…

– Не кисни, малявка! – бодро командует Сорси. – Глянь – я уже отлично хожу, а это значит, мы скоро двинемся домой. Только вот… тебе-то лекарства мы не нашли, вот беда…

– Мы нашли. Только почему-то оно не сработало, – грустно говорит девочка.

– А это как? – спрашивает из своего угла Акеми.

– Ронни же.

– Нет, курносая, Ронни – не лекарство. Он тебе друг, он о тебе заботится, вы классно играете вдвоём, но он вообще не лекарство, – качает головой Сорси. – Лекарство надо есть. Или пить. Или мазать.

– Или укол, – добавляет Акеми.

Сорси усмехается, слегка подёргивает Амелию за косичку, подсаживается на кровать к японке, хватает её за ноги под одеялом, тащит к себе.

– Хочешь укол, Акеми? – хохочет рыжая. – Хочешь, да-а-а-а?

Акеми молча лупит Сорси подушкой, пытаясь высвободить ноги, но хватка у девицы железная.

Амелия равнодушно смотрит на них с подоконника, пожимает плечами и утыкается в книгу. Обводит пальцем контур нарисованной яркой рыбы, трогает каждую букву.

– Ф-и-ш, – задумчиво произносит она. – Это рыба Фиш. Сорси, а ты когда-нибудь видела рыбу?

– Не видела, но ела. Вку-у-усно! Акеми, хочешь рыбы?

– Уйди! Отстань! – извиваясь, умоляет девушка. – Брыкну же!

– Брыкнёшь, как же! Сперва ноги высвободи, – хихикает Сорси, щекоча японку.