Одержизнь

Люди за столом переговариваются вполголоса, что-то обсуждают. Жилю ужасно неуютно, хочется закрыть левую щёку ладонью, уйти отсюда под любым предлогом, но нельзя.

– Месье Ланглу, – обращается к Ксавье король, – как вам нравится в Лондоне? Не возникло ли у вас и ваших спутников проблем в городе?

– Благодарю, ваше величество, – спокойно отвечает отец Ланглу. – Лондон превзошёл все наши ожидания. Красивый город, веками хранящий свои традиции и сокровища. Люди внимательны и добры.

– Сильно ли Лондон отличается от Азиля?

– Да, сир. Кардинально.

– Чем же? – любопытствует монарх.

– Азиль живёт лишь за счёт грамотного распределения когда-то накопленных ресурсов. У нас отсутствует бóльшая часть технологий, используемых в Англии, – отвечает Ксавье и умолкает.

– Это печально. В каком состоянии медицина, образование, искусство? Давайте начистоту, месье Ланглу.

– С вашего позволения, сир.

Ксавье медлит с ответом, между бровей залегает глубокая складка. Жиль понимает, что говорить правду ему сейчас хотелось бы меньше всего. Но того требует король.

– Медицина в упадке, сир. Образование у большинства – три года. Высшее доступно далеко не всем. Искусство… – Он смолкает, качает головой: – К сожалению, всё, что у нас было, изношено донельзя за двести с лишним лет. Не из чего создавать, металлургия и приборостроение недоступны с нашими ресурсами. Всё, на что направлены наши старания, – выживание города. Все силы брошены на переработку отходов и выращивание нескольких растительных культур внутри города. Освоение земель под сельское хозяйство вне Азиля только предстоит.

– Сочувствую, месье Ланглу. Я так понимаю, до недавнего времени вы занимали пост одного из градоуправленцев, верно?

– Да, сир.

– Значит, вам потребности народа известны, как никому другому. Что больше всего сейчас нужно Азилю?

– Как всегда, сир. Лекарства и еда.

Король хмурится. Жиль смотрит на него и вдруг понимает, что он не может себе представить общества, отличного от того, в котором живёт. Его люди не живут на улице, не роются в отбросах в поисках хоть чего-то съестного, не умирают от лихорадки. В Азиле все работают, чтобы выжить. Здесь же у людей всё есть. Развлечений больше, чем дел. Сытое, благополучное общество. Хочется ли Жилю видеть Азиль таким?..

– Месье Бойер, – вдруг обращается к нему король. – Если меня правильно информировали, вы – будущее вашего города. Вы же вскоре заступите на должность Советника, не так ли?

– Так, сир.

– Должность Советника наследуется в высших кругах Азиля, так?

– Да, сир.

– То есть те, кто отвечает за благосостояние города, находятся в отрыве от народа?

– Жиль, осторожно, – шёпотом просит Ксавье, делая вид, что расправляет салфетку на коленях.

Мальчишка и сам понимает, куда клонит монарх.

– Сир, если вы хотите сказать, что те, кто управляет городом, ничего не знают о его нуждах, и меня используете как пример, вы ошибаетесь, – звонко чеканит Жиль. – Да, большинству наплевать, что происходит в нескольких километрах от их благополучных домов, где семьи привыкли есть досыта. Только я восемь лет прожил вне Ядра. И прекрасно знаю, чем живёт азильская беднота. И умирал от пневмонии. И крыс жрал, иначе меня убил бы голод. И я знаю, что нужно моему городу. И отец Ланглу знает, потому что, кроме градоуправленца, он ещё и священник. И его прихожане – та самая нищета, которая…

Лёгкий тычок локтем в бок заставляет мальчишку замолчать. Король поглядывает на Жиля с куда бóльшим интересом, чем читался на его лице до того, как мальчишка заговорил. Георг Восьмой делает аккуратный глоток из бокала с вином, отрезает маленький кусочек мяса, лежащего на тарелке, прожёвывает и снова обращается к Жилю:

– Месье Бойер, сколько вам лет? Семнадцать?

– Меньше.

– Скажите, что вы можете сделать для своего народа?

Жиль долго молчит, потом отвечает:

– Для того чтобы изменить общество, надо менять законы, по которым оно живёт. Законы должны быть направлены не только на сохранение моего города, но и на его развитие. А когда ты голоден, ни о каком развитии думать невозможно. Получается, наравне с законами надо менять снабжение жителей города едой. Сейчас, когда исчез Купол, у нас появилась возможность растить себе еду за чертой города. Надо осваивать землю. И заниматься этим нужно сообща, а не так, чтобы одни работали, а другие съедали бóльшую часть наработанного. Вот так вот…

Король кивает, усмехается:

– Да вы идеалист, юный Советник. Но направление ваших мыслей мне нравится. Давайте сменим тему на что-то более лёгкое. Как вам Англия, месье Бойер?

– Никак, сир. Дома лучше. – В голосе Жиля проскальзывают нехорошие нотки, от которых Ксавье становится трудно дышать.

– Честный ответ. Чем же вам не угодил Туманный Альбион? Погода не понравилась?

Король смеётся, ему вторят присутствующие, потому ответ Жиля слышат не все.

– В Азиле не убивают детей лишь потому, что они делают странные вещи.

– Жиль, замолчи, – умоляет Ксавье. – Простите, сир, мой ученик слишком юн, а юности порой свойственны престранные суждения…

Георг Восьмой хмуро отмахивается, жестом обрывая речь отца Ланглу.