Очи познания: плоть, разум, созерцание

Уилбер: Да. Вслед за моим любимым ортодоксальным философом, Юр-геном Хабермасом мы можем охарактеризовать три данных ментальных подкатегории познания следующим образом. Когда ум ограничивает себя сенсорно-чувственным знанием, данный способ познания называется эмпирико-аналитическим, он имеет технический интерес. Когда ум работает с другими умами, это герменевтический, феноменологический, рациональный или исторический способ познания, он имеет практический, или моральный, интерес. Теперь мы можем сюда добавить и мистический взгляд, которого Хабермас напрямую не касается, и сказать, что, когда разум пытается познать духовную сферу, его способ познания парадоксален или радикально диалектичен, а его интерес сотериологичен. Вот я изображу это в виде схемы.

RV: Что такое герменевтика?

Уилбер: Изучение интерпретации и символического значения. В руках таких сложных философов, как Гадамер или Рикер, это на самом деле начинает означать ментальность, или разумность, в общем – то есть символьную интенциональность, смысл, или значение, и ценность. Понимаете, причина, по которой эмпирико-аналитические исследования столь ограничены – ограничены, на самом деле, чувственной сферой, – заключается в том, что они неспособны раскрыть даже природы, или смысла, ментальных произведений. Не существует эмпирического теста, который, к примеру, раскрыл бы смысл «Макбета», или смысл ценности, или смысл вашей жизни и так далее. Смысл – ментальное произведение, его можно определить лишь посредством истолкования, или того, что Хайдеггер назвал герменевтическим кругом.

RV: Большинству людей понятно, что вы подразумеваете под эмпирико-аналитическим способом. Можете ли вы прокомментировать третью подкатегорию – парадоксальную?

Уилбер: Идея попросту в том, что, когда разум пытается рассуждать об абсолюте, он обязательно породит парадоксы, именно в силу тех причин, которые мы обсуждали. Когда рассудок оперирует в данном режиме, мы называем его парадоксальным. Еще я слышал, как люди использовали термин «мандалический рассудок», и мне это понравилось. Можно и так, и так.

RV: Стало быть, вы утверждаете, что мандалический рассудок – это не созерцание, но у него есть и свои способы применения, не так ли?

Уилбер: Да, именно так. Оба этих момента необходимо подчеркнуть. Первый состоит в том, что парадоксальный, или мандалический, рассудок (то есть то, что получается, когда вы пытаетесь думать или писать о Дао, Духе или природе Будды) сам еще не является духом, не раскрывает он и сам Дух как таковой. Позвольте мне обозначить все пять способов познания следующим образом:

Номер «5» – это просто чувственно-материальное, или сенсомоторное, восприятие. Номер «4» – эмпирико-аналитическое ментальное знание, или идеи разума о сенсомоторном мире. Номер «3» – герменевтическое, интроспективное и феноменологическое знание, или знание разума о разуме. Номер «2» – парадоксальный, или мандалический, рассудок, или попытка разума думать о духе. Номер «1» – прямое знание духа самим духом, что является неопосредованным, или несимволическим, знанием, интуитивным и созерцательным.

RV: И ваш первый тезис состоит в том, что № 2 не следует путать с № 1.

Уилбер: Да, и это чрезвычайно важный, фундаментальный момент. Невозможно напрямую знать дух иначе, чем через радикальную духовную трансформацию, или прямое открытие ока созерцания в нашем собственном случае. Мы можем читать, думать или писать о Дао сутками напролет, и ничто из этого не есть Дао. Ни одна ментальная теория даже близко не подходит к Брахману.

RV: И коль скоро (если вы и вправду рассуждаете о Дао) у вас получается порождать лишь парадоксы, никоим образом нельзя предпочесть утверждение одной позиции другой. Я имею в виду, что нельзя сказать, что Дао есть динамический поток, ибо это половина дуализма в парадоксе.

Уилбер: Верно. Этого нельзя сказать, не противореча самому себе, как ясно показали и Нагарджуна, и Кант.

RV: Не уверен, что я понял, что вы имеете в виду.

Уилбер: Что ж, допустим, вы утверждаете, что Дао постоянно изменяется, что ничто не постоянно и все переменчиво. Это само по себе уже противоречие, ведь вы утверждаете, что «все течет, все изменяется», за исключением, очевидно, самого факта, что «все течет, все изменяется». Следовательно, самому факту должно быть свойственно постоянство. Однако это не работает. То же самое происходит, когда вы заявляете, дескать, реальность относительна, динамична, едина и так далее.

RV: Значит, Дао и постоянно, и непостоянно?

Уилбер: Или не то, не другое и даже не ни то и ни другое, как выразился бы Нагардужна. Но вы уже уловили: рассудок порождает парадоксальные утверждения, когда пытается ухватить абсолют.

RV: Но второй ваш тезис состоит в том, что данный тип рассудка имеет свою сферу применения?