Обратный отсчёт

— Очень странно, — сказала она. — Я не только знаю формулировки, я ещё и понимаю. В страшном сне бы не увидела, что такое можно понять! «Любое компактное многообразие неотрицательной секционной кривизны можно покрыть двумя расслоениями на диски», — процитировала она. — Ещё помню, как Вадим посмеивался — да ладно, ведь было! — когда я пыталась понять хотя бы пару слов из таких фраз. А сейчас я всё понимаю! — И, опять же вкратце, пояснила суть доказательства Перельмана гипотезы о душе.

Травматург покивал.

— А зачем нам всё это? — спросил Вадим. — И что, все-все на базе разбираются в таких сложных вопросах?

— Все в Конторе, — подтвердил Травматург. — Мне поручено вкратце ввести вас в текущую ситуацию. Для этого потребуется получить допуск, а для этого — пройти несколько тестов. У вас формирующиеся стихии. По оценке Совета Безопасности, вы можете помочь в разрешении текущего кризиса. А для этого вам нужно знать подробности.

Вадим и Галина переглянулись, и взялись за руки.

— В таких случаях всегда цейтнот, — пояснил Травматург. — Но пару-другую дней удастся выделить. Итак, сразу к делу. Ожидается конец света — это рабочий термин, не пугайтесь — катаклизмы глобального масштаба, потенциально способные уничтожить биосферу на Земле. Мы не в состоянии даже отдалённо определить тип угрозы, и сейчас нам нужна любая помощь. В том числе ваша. Вопросы?

И Галина, и Вадим подняли руки.

— Отлично! — улыбнулся Травматург. — Сделаем так. Запишите ваши вопросы на бумаге, а мы пока приступим к тестам. Придётся подписать ещё несколько документов о неразглашении. Помимо той части, что была в договоре.

* * *

Травматург прошёл вместе с Вадимом и Галиной в клетку Фарадея — ту самую, в которой любит отдыхать Магна — и показал им свой медальон. Тот самый, с надписью «Manu».

— Интересно, — кивнула Галина. — Да, я вижу слово. До сих пор не могу понять, как это действует.

— Блокноты не забыли? — спросил Травматург. Оба подопечных достали блокноты и карандаши. — Замечательно. Сядьте спиной друг к другу — да, прямо на пол — и нарисуйте, что в точности вы видите на моём медальоне. Если захочется освежить память, я подойду и покажу его ещё раз. Готовы? Начали!

Справились за пару минут — но и Галина, и Вадим попросили показать медальон ещё раз.

— А теперь сравните, — предложил Травматург. Обожаю этот момент, подумал он. Так же, как моё собственное обалдевшее лицо когда-то развеселило Профессора.

Сказать, что Вадим и Галина удивились — ничего не сказать. И то верно: на рисунке Галины слово написано шрифтом с засечками, а у Вадима словно кисточкой небрежно нарисовано.

— Как?! — только и сумела сказать Галина. — Почему? — добавила она.

Травматург жестом указал на стулья. Сам остался стоять.

— Чтобы ответить на этот вопрос, придётся посвятить вас в некоторые технические тонкости. Признайтесь, Галина, вы почувствовали нечто странное, когда я отвечал на ваши вопросы. Не знаю, посчитали ли вы мой ответ, скажем так, не очень правдивым…

— Можно на «ты», да? Мне так будет проще. Я посчитала, что вы сказали не всё. Правда, но неполная.

— Договорились. Так где именно ты почувствовала, что я сказал не всё?

— Когда сказали, что оружейник внедряет познания по математике всем, кто подписал договор с Конторой.

Травматург кивнул.

— Всё верно. Вот недостающая часть: внедряет тем, чей профессиональный профиль предполагает возможность обучения. Контора во многих смыслах находится на острие технологий, и часть из них напрямую связана с математикой. Договоры при вас? Я попросил взять их с собой.

Оба кивнули.

— Мы сейчас в клетке Фарадея, — Травматург запрокинул голову и посмотрел в потолок. — Никакое внешнее электромагнитное излучение сюда не проникает. Более того, сюда не проходит вибрация — включая звуковые волны. Всё оборудование мы оставили на входе. Сейчас ваш мозг не подвержен никаким посторонним воздействиям.

«Подопечные» кивнули, посмотрев вначале в глаза друг другу.

— Что вы видите на договорах?

Они пролистали свои экземпляры договоров, тщательно вглядываясь в них. Бумаги как бумаги. Ничего особенного.

Травматург кивнул и достал из кармана квадратную пластину — с ладонь размером. На её поверхности светились красные точки — сходящиеся к центру. Непонятно, что Травматург сделал, но по поверхности стали плыть многоугольные узоры — цвет линий менялся от красного к фиолетовому, по всем цветам радуги — глаз не отвести.

Галина потёрла лоб, улыбнулась.

— Как красиво! — вырвалось у неё. — Что это такое?

— Фрактал? — предположил Вадим. Травматург кивнул. — Минутку… Я где-то видел это! Множество Жюлиа, на гиперкомплексных числах!

Травматург снова кивнул, на лице его явно читалось одобрение.

— Всё верно, — сказал он. — Смотрите на узор, и повторяйте за мной вслух. «Aforgomon al i'thun, en i'lgen paru». Этот текст написан на верхней части пластины.