Обещание страсти

– Это место похоже на Сохо, только более разношерстное. Сразу можно догадаться, что здесь живут уже давно.

– Да, это так. Это старое итальянское поселение, и здесь очень много китайцев. И детей, и художников. Это интересное зрелище.

Он купил ей мороженое в рожке, и они взяли такси до «Ритца». Было четыре часа утра по нью-йоркскому времени, и Кассия спала, как ребенок, в объятиях своего возлюбленного. Что-то немного беспокоило ее, когда она погружалась в сон – что-то, связанное с полицией, и с Люком, и со спагетти. Они хотели отнять у него спагетти, или она не могла разобраться. Она слишком устала. И она слишком счастлива.

Она заснула, а он смотрел на нее, с улыбкой поглаживая длинные черные волосы, которые рассыпались по ее обнаженным плечам и спине. Она показалась ему такой прекрасной. И он безумно влюблен в нее.

Как он сможет когда-нибудь сказать ей? Он потихоньку выскользнул из кровати, когда она заснула, и пошел посмотреть на открывающийся из окна вид. Он нарушил все свои правила. Какая тупость с его стороны. Он не имеет права на кого-нибудь вроде Кассии. Он не имеет права ни на кого, пока не будет знать. Но он хочет ее и не может отказаться от нее – сначала из-за того, кем она была, это тешило его эго. А сейчас? Сейчас все по-другому. Она нужна ему. Он любит ее. Он хочет отдать ей часть самого себя. Пусть даже последние золотые лучи перед закатом. Такие моменты случаются не каждый день, большей частью они бывают только раз в жизни. Но теперь он знает, что должен сказать ей. Вопрос: как?

Глава 18

– Лукас, ты чудовище. – Она застонала, переворачиваясь в кровати. – Бога ради, еще темно.

– Это не темно, а просто туман. А завтрак в этом притоне в семь часов.

– Я обойдусь без завтрака.

– Нет, не обойдешься. Нам предстоит много дел.

– Лукас, пожалуйста.

Он наблюдал за тем, как она пытается проснуться. Его волосы были причесаны, зубы почищены, глаза ясные. Он встал в пять часов. Ему есть о чем беспокоиться.

– Кассия, если ты не встанешь с кровати, я продержу тебя в ней целый день. И тогда ты пожалеешь!

Он нежно провел рукой по ее груди и животу.

– Кто сказал, что я пожалею?

– Не искушай меня. Давай же, детка. Я хочу показать тебе город.

– Посреди ночи? А это не может подождать несколько часов?

– Сейчас пятнадцать минут восьмого.

– О господи, я умираю.

И тогда, смеясь над ней, он поднял ее на руки, отнес в ванную и опустил в теплую воду, которую налил, пока она спала.

– Я подумал, что этим утром ты будешь не готова принять душ.

– Лукас, я люблю тебя. – Теплая вода нежно обнимала ее, пока она лежала, глядя на него сонными глазами. – Ты балуешь меня. Неудивительно, что я люблю тебя.

– Я так и думал, что должна быть какая-то причина. И поторопись. Они закрывают кухню в восемь, а я хочу закинуть немного еды в свой желудок, прежде чем потащу тебя по городу.

– Потащишь меня?

Она закрыла глаза и погрузилась поглубже в ванну. Древняя ванна, стоявшая на высоких ножках, покрытых позолотой, была такой большой, что они оба могли бы уместиться в ней.

На завтрак они съели блины и яичницу с беконом. И впервые за много лет Кассия даже не потрудилась прочитать газету. Она на каникулах, и ей наплевать на то, что происходит в мире. «Мир» будет только жаловаться, а она не в том настроении. Она слишком хорошо себя чувствует, чтобы беспокоиться о чем-либо.

– Итак, куда ты ведешь меня, Лукас?

– Обратно в постель.

– Что? Ты поднял меня для того, чтобы вернуться в постель? – Она пришла в ярость, и он рассмеялся.

– Позже. Позже. Сначала мы посмотрим город.

Он провез ее через парк «Золотые Ворота», и они пошли гулять вокруг его озер, целуясь в укромных местечках под все еще цветущими деревьями. Все вокруг было еще зеленым, в полном цвету. Это сильно отличалось от порыжевшей ноябрьской листвы на востоке и казалось намного романтичнее. Они выпили чаю в Китайском саду, а потом, чтобы полюбоваться заливом, поехали на побережье, прежде чем вернуться через парк Пресидио. Она наслаждалась от души: Рыбацкая пристань, площадь Жирарделли, Кэннери-роу.

Они отведали свежего краба и креветок на лотках в Рыбацкой пристани и повеселились, глядя на шумных итальянских торговцев. Потом понаблюдали за тем, как пожилые мужчины играют в итальянские кегли в Акватик-парке. Она улыбнулась, глядя на то, как очень старый дедушка учит внука играть. Традиция. Люк тоже улыбнулся, глядя на нее. Она умеет видеть такие вещи, о которых он прежде никогда не задумывался. У нее есть чувство историчности момента, того, что было прежде и что будет потом. Это то, что его мало волновало раньше. Он жил, твердо стоя обеими ногами в настоящем. Но сейчас они как бы обменялись своим отношением к жизни. Она подарила ему умение чувствовать прошлое, а он научил ее жить в настоящем.