Обещание страсти

– А вы, ребята, следите еще за кем-нибудь?

Это может навести его на след.

– Возможно.

– Ну, давай же, мужик, не рассказывай мне половину истории без окончания!

В его глазах снова запылал огонь, и полицейский медленно кивнул.

– Да. О’кей. Мы следим еще за некоторыми.

– За кем?

Коп глубоко вздохнул, посмотрел на свои ноги, потом снова на Люка. Нет смысла играть в игры, и оба знают это. Коп понял, что и так довел Люка до крайности, а может быть, и дальше. Лукас Джонс не тот человек, с которым можно играть в игры. Он медленно посмотрел ему в глаза и безо всякого выражения назвал имена.

– Моррисей, Вашингтон, Гринфилд, Фолкс и ты.

– Господи.

Все пятеро были лидерами в агитации среди заключенных. Моррисей жил в Сан-Франциско, Гринфилд в Вегасе, Фолкс был выходцем из Нью-Хэмпшира, а Вашингтон тоже был местным и единственным чернокожим в группе. Все они по-своему радикалы, но никто крепко не связан с левым крылом. Они просто хотели сражаться за свои идеалы и изменить систему, которая должна была быть изменена много лет назад. Ни один из них не питает диких иллюзий изменить мир. Те, кто противостоит им, больше всего критикуют Вашингтона. Чернокожая группировка считает, что он должен сражаться с ними; он был недостаточно деятельным, по их мнению. Но Люк считал его лучшим во всех отношениях.

– Вы охраняете Франка Вашингтона?

– Да, – кивнул коп.

– Тогда охраняйте его получше.

Коп кивнул с понимающим видом, а Люк повернулся и вышел из кабинки.

Кассия, нервничая, ждала его у выхода.

– С тобой все в порядке?

– Конечно, все в порядке. Почему я должен быть не в порядке?

Он хотел бы знать, не услышала ли она чего-нибудь или, что еще хуже, не увидела ли? Удивительно, но никто не проходил мимо их кабинки во время короткой потасовки, а официанты были слишком заняты, чтобы заметить последующий напряженный разговор.

– Тебя так долго не было, Лукас. Что-то случилось?

Она внимательно всмотрелась в его лицо, но не нашла ответа.

– Конечно, нет. Я просто увидел знакомого.

– Бизнес? – Она была похожа на встревоженную жену.

– Да, глупышка, бизнес. Я говорил тебе. А теперь ни о чем не думай, и поехали обратно в отель.

Он крепко обнял ее и с улыбкой вывел на затянутую ночным туманом улицу. Она поняла, что что-то произошло, но он словно надел маску. Нет ничего, за что она могла бы зацепиться. И она не сомневается, Люк приложит усилия, чтобы и впредь все оставалось так же.

Но следующим утром за завтраком стало совершенно очевидно, что произошло нечто ужасное. На этот раз она разбудила его, после того, как заказала роскошный завтрак на двоих. Когда поднос доставили в комнату, она нежно потрясла его и поцеловала.

– Доброе утро, мистер Джонс. Пора вставать, и я люблю тебя.

Он перевернулся с сонной улыбкой и полузакрытыми глазами и притянул ее к себе, чтобы поцеловать.

– Это действительно славный способ начать день, Мама. Что ты делаешь так рано?

– Я была голодна, а ты сказал, что у нас сегодня много дел, поэтому я встала и все организовала.

Он с улыбкой сел на краешек кровати.

– Хочешь вернуться в постель и все разорганизовать?

– Только после завтрака, мой сексуальный дружок. Твоя яичница остынет.

– Господи, какая ты практичная. Женщина с холодным сердцем.

– Нет. Просто голодная. – Она похлопала его по заднице, снова поцеловала и встала, чтобы снять крышки с блюд, стоявших на подносе.

– Черт возьми, это здорово пахнет. А газету они тоже принесли?

– Да, сэр. – Она лежала на подносе, аккуратно сложенная, и Кассия взяла ее, развернула и протянула ему с легким реверансом. – К вашим услугам, мсье.

– Леди, как я жил без вас до сих пор?

– С большими трудностями, без сомнения.

Она снова улыбнулась и отвернулась, чтобы налить ему чашку кофе. Когда она подняла на него глаза, она остолбенела, увидев выражение его лица. Он сидел обнаженный на краю кровати, раскрытая газета лежала у него на коленях, а слезы катились по его лицу, искаженному яростью и горем. Руки сжаты в кулаки.

– Лукас? Любимый, что с тобой?

Она нерешительно подошла к нему и села рядом, быстро просматривая заголовки, чтобы выяснить, что случилось. Главный заголовок на странице гласил: «Бывший пастор и борец за реформу тюремной системы убит». Есть подозрение, что убийство совершено радикальной группой левого крыла, но полиция пока не совсем в этом уверена. Джозеф Моррисей убит восемью пулями в голову, когда выходил из дома с женой. Фотография на первой странице запечатлела истерически рыдающую женщину, склонившуюся над бесформенным телом жертвы. Джо Моррисей. В газете сообщалось, что его жена на седьмом месяце беременности.

– Дерьмо.

Это было единственное слово, которое она услышала от Люка, нежно поглаживая его по плечам и глотая собственные слезы. Слезы сожаления о погибшем человеке и слезы страха за Люка. На его месте мог оказаться Лукас.

– Ох, милый, мне так жаль. – Слова показались такими пустыми по сравнению с тем, что она чувствовала. – Ты хорошо его знал?

Он молча кивнул и закрыл глаза.

– Слишком хорошо.

– Что ты имеешь в виду? – Ее голос упал до шепота.