Обещание страсти

На нем была темная зимняя униформа и неизменные белые перчатки, и он смотрел на какую-то точку на стене. Кассии стало интересно, не хотелось ли ему хоть раз обернуться и посмотреть на людей, которых он возит вверх и вниз целый день. Но это было бы грубостью. А Сэм не был грубым. Упаси бог! За двадцать четыре года Сэм никогда не был грубым, он просто возил людей вверх и вниз, вверх и вниз, никогда не глядя им в глаза. «Доброе утро, мадам», «Доброе утро, Сэм», «Добрый вечер, сэр», «Добрый вечер, Сэм». Двадцать четыре года, с глазами, прикованными к точке на стене. И в следующем году его отправят на пенсию, подарив позолоченные часы и бутылку джина. Если он раньше не умрет, с взглядом, вежливо уставленным на стену.

– Спасибо, Сэм.

– Да, мисс.

Двери лифта закрылись за ней, и она вставила ключ в замок.

Попутно она взяла со столика на лестничной площадке вечернюю газету. Привычка быть в курсе новостей, к тому же иногда это развлекало ее. Но не в последнее время. Газеты уже несколько недель были напичканы неприятными историями. Кажется, более неприятными, чем обычно. Умирающие дети. Землетрясение в Чили, с тысячами жертв. Арабы и евреи на тропе войны. Проблемы на Дальнем Востоке. Убийства в Бронксе. Ограбление на улице на Манхэттене. Бунты в тюрьмах. Последнее волновало Кассию больше всего.

Она лениво бросила взгляд на первую страницу и застыла на месте, все еще не отрывая руку от двери. Она внезапно почувствовала, как все вокруг замерло. Ее сердце перестало биться. Заголовок в газете гласил: «Забастовка в Сан-Квентине. Семеро убитых».

О господи, сделай так, чтобы с ним все было в порядке!

Словно в ответ на молитву, которую она произнесла вслух, зазвонил телефон и отвлек ее внимание от ужасного заголовка. Только не сейчас, не по телефону. Что, если? Машинально она направилась к телефону, с газетой в одной руке, пытаясь читать ее на ходу.

– Алло, – произнесла она, не отрывая взгляда от газеты.

– Кассия? – Голос показался ей чужим.

– Что?

– Мисс Сент-Мартин?

– Нет, мне очень жаль, но она… Лукас?

– Да, черт возьми. В чем дело?

Они оба растерялись.

– Извини. О господи, с тобой все в порядке?

Внезапно нахлынувший ужас все еще сжимал ее горло, но она боялась сказать что-нибудь слишком откровенное по телефону. Может быть, он находится не в том месте, где можно откровенно разговаривать. Статья в газете неожиданно многое прояснила для нее. Раньше она подозревала, но теперь знает наверняка. Что бы он ни говорил ей, она знает.

– Разумеется, я в порядке. По твоему голосу можно подумать, что ты увидела призрак. Что-нибудь не так?

– Это исключительно подходящее выражение, мистер Джонс. И я не знаю, все ли в порядке. Может, ты скажешь мне.

– Может быть, ты подождешь несколько часов, и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, и многое другое. В пределах разумного, естественно.

Его голос стал глубоким и хрипловатым, в нем угадывался смех вперемешку с явной усталостью.

– Что именно ты имеешь в виду?

Она затаила дыхание, ожидая и надеясь. Она только что испугалась до смерти. Она не смеет надеяться. Но она этого хочет.

– Я имею в виду, тащи свою задницу сюда, леди. Я с ума схожу без тебя! Вот что я имею в виду. Как насчет того, чтобы сесть на ближайший самолет, летящий сюда?

– В Сан-Франциско? Ты это имеешь в виду?

– Чертовски верно, я имею в виду именно это. Я так скучаю по тебе, что с трудом ворочаю мозгами, и я закончил все свои дела здесь. И прошло слишком много времени с тех пор, когда я в последний раз гладил твою попку. Мама, мне кажется, прошло пятьсот лет!

– Дорогой, я так тебя люблю. Если бы ты только знал, как я скучала по тебе, и только что я думала. Я получила вечернюю газету, и…

Он быстро прервал ее, и в его голосе прозвучало раздражение:

– Не обращай внимания, детка. Все о’кей.

Он просто успокаивал ее.

– Что ты теперь собираешься делать? – вздохнула она.

– Любить тебя до потери сознания, а потом посвятить несколько дней тому, чтобы встретиться с друзьями. Но ты первый друг, которого я хочу видеть. Как скоро ты можешь приехать сюда?

Она посмотрела на часы.

– Не знаю. Во сколько следующий рейс?

В Нью-Йорке было начало четвертого.

– Есть рейс из Нью-Йорка в половине шестого. Ты можешь успеть на него?

– Господи! Мне нужно быть в аэропорту не позже пяти, что означает выйти из дому в четыре. У меня остается один час, чтобы собраться, и разрази меня гром, я это сделаю. – Она вскочила на ноги и посмотрела в сторону спальни. – Что мне взять с собой?

– Твое прелестное маленькое тело.

– Кроме этого, дурачок.

Но она не улыбалась так долгие недели. Три, если быть точной. Именно столько она не видела его.

– Как, черт возьми, я должен знать, что тебе взять с собой?

– Там тепло или холодно, дорогой?

– Туманно. Ночью холодно, а днем тепло. Кассия, посмотри в «Таймс». И не бери с собой норковое манто.

– Откуда ты знаешь, что оно у меня есть? Ты его никогда не видел.

Она снова улыбнулась. Пошли к черту все заголовки в газетах! С ним все в порядке, и он любит ее.

– Я просто предположил, что у тебя есть норка. Не бери ее с собой.