o e13e374eaf7e2e68

Сейчас этот вопрос прояснять не следует, Ни к чему мне свидетель в виде старосты. Но

потом я обязательно спрошу.

- Допустим. А он? - показываю на Сарата.

- Он только раньше был правильным, а теперь он неправильный. И потом, он служит вам.

Так, похоже, у девчонки глаз куда зорче, чем я думал. Прокачаем еще.

- А он? - жест в сторону сержанта.

- А он вовсе не маг. Но он работает на вас. А еще он не злой.

И этот вопрос тоже придется отложить, хотя Тарек так и подобрался. Натурально, любому

взрослому мужчине не понравится, когда такая соплюшка просчитывает его на раз. Ничего,

перетерпит. Тут подал голос староста - если шипение можно назвать голосом:

- Ведь говорил я тебе, дуре!..

Староста явно подавил желание высказать дочери все, что о ней думает, но тут уже стало

интересно мне.

- Скажите, а почему вы полагаете вашу дочь дурой? Я за ней такого не заметил.

Может, староста и ничего бы не сказал без этого замечания, но тут его прорвало:

- Да ума у нее три сундука, вся в свою мать пошла, а все равно дура! Потому что не хватает

этого самого ума не показывать себя умнее парней. Вот и получаю я: дочке уже 16 лет, а

женихи все стороной обходят. И нечего ей у меня на шее висеть, не амулет, поди.

При этих словах я мысленно хихикнул [13]. Паранойя все же продолжала активно пинаться

и ругаться нехорошими словами. Пришлось уступить.

- Ирина-ма, хорошо подумай. Твое дело здесь, наверное, будет не таким уж трудным и,

вероятно, привычным. Но видеться с родителями будешь только с моего разрешения.

Никаких походов за пределы мертвой земли! Подумай хорошенько, понравится ли тебе

такое.

Эти слова я произнес максимально жестко. Кажется, девчушка прониклась. И все же с

секундным колебанием решительно кивнула.

- Теперь вы, уважаемый староста.

Староста ощутимо вздрогнул.

- Вы здесь больше не появитесь. Ну разве что в случае самой крайней нужды. Если кто за

вами проследит и узнает эту дорогу - мы трое очень обидимся. Если же вы расскажете кому

о нашем существовании - мы обидимся еще больше. Что до вашей дочери - говорите всем,

кто спросит, что она нашла место прислуги в небогатом купеческом доме. И только так.

Улыбка.

Отец и дочь почти одинаково переменились в лице. Но, по всем признакам, отец испугался

куда больше.

- Мы здесь не занимаемся незаконными делами. Но у нас есть конкуренты. Если у них будет

хоть какая возможность нас уничтожить - они пустят ее в ход.

Что есть чистая правда. А кто конкурирует - этого вам, ребята, знать не положено.

- Теперь клятва. Почтенный Сарат-ир, это ваше дело.

Почтенный был серьезен, как трезвый поп на похоронах. В руке у него был амулет - тот

самый, с розовым кристаллом. Слова падали размеренно и даже торжественно:

- Я, бакалавр магии Сарат-ир, сын Харод-ира, сын Мары-ан, сим клянусь перед лицом

пресветлых, что никогда не обижу ни делом, ни словом присутствующую здесь Ирину-ма,

дочь...

Так, это понятно, полное имя здесь - это собственное имя, плюс указание тех, чей сын или

чья дочь. Пресветлые - местные боги, надо понимать.

Клятва дана. Теперь Тарек:

- Я, воин Тарек-ит, сын...

Теперь моя очередь, но сделаю по-другому.

- Я, инженер, получивший здесь имя Профессор, сын Владимира, сын Софии, сын

инженера, внук инженера и правнук инженера, даю слово потомственных инженеров, что...

Разумеется, слово 'инженер' я произносил по-русски. Впечатлились все, кроме Кири. Для

начала никто не знал, что это за штука 'инженер'. И еще сильнейшее действие оказало слово

'потомственный'. Даже сильнее, чем я рассчитывал.

Моя новая работница собралась с духом и также произнесла клятву.

- Теперь о жаловании. Ирина-ма, тебе будут платить по три медяка в день за готовку на нас

всех, также за приборку в доме и за иные домашние работы. За те же деньги ты будешь

лечить любого из нас в меру своих умений. Если для выполнения своих обязанностей тебе

понадобятся деньги - скажи, это обеспечу. Твоя еда - за наш счет. Одежда и обувь - твои.

Жить будешь в любом доме в этой деревне, какой тебе понравится. Согласна?

Кто бы мог подумать, что это грубо вылепленное лицо способно ТАК улыбаться? Нет, я ее

точно недооценил. Впрочем, проверим.

- Ирина-ма, ты умеешь считать?

- Умею. (усиление румянца) И еще умею складывать и вычитать - до пятисот.

Очень неплохо.

- А читать?

- Тоже.

Нечленораздельное шипение от папочки. Надо это как-то сгладить.

- Раз так, твое жалование будет четыре медяка в день. А писать умеешь?

- Да. (румянец приобретает багровость) Но только медленно.

- Значит, пять медяков в день.

У папеньки тяжелый приступ каталепсии в соединении со ступором, отягощенным

синдромом внезапного офигения. Дочка делает некое судорожное движение челюстью, будто

проглатывает большой кусок мяса. Силы небесные, да это она давит в себе желание показать

отцу язык! Имеет основание. Но поощрять дочернюю непочтительность не будем.

- Уважаемый, я более вас не задерживаю. Ваша дочь взята на работу, и у нее есть дело

прямо сейчас.

Староста преодолевает все свои симптомы и синдромы и вываливается задом наперед на

вольный воздух, даже не попрощавшись.

- Ирина-ма, я хочу звать тебя Ира, для краткости. Не возражаешь?