o 8b191ad8675a2039

- Откель я знаю? – раздраженно спросил Матвей. «Не буду ж я государя спрашивать – отчего

да зачем! Пойдем, ждет он».

Иван Васильевич сидел в просторном кресле у окна. Тихо было в опочивальне, даже огни

свечей будто бы застыли, не колебало их дыхание воздуха. За окном была просторная,

ночная, едва освещенная Москва.

«Вроде и поставишь их на колени, - подумал царь, - нет, поднимают голову. Только страх,

страх и ужас – чтобы муж жены боялся, а родитель – дитяти своего. Чтобы как Матвей

сегодня, - царь усмехнулся, - «на коленях ползали, ноги целовали. А все почему – потому что

сильной руки не пробовали.

Как попробуют, - Иван сцепил длинные пальцы, - так потом от счастья рыдают. Нет, неправ

был Иисус – любовью одной ничего не добьешься, любовь – она из страха рождается. Кого

боятся, - того и любят. И ломать, ломать их без сожаления, забирать все, что дорого им. Нет

пути другого».

В дверь опочивальни легко постучали.

Иван вздохнул, и, встряхнув головой, сам впустил внутрь стоявшего на пороге человека.

- Значит, боярин, ты сам подкупил почившего в бозе Нектария келаря? – Басманов жадно

отпил принесенного подручным кваса, не предложив его Башкину.

- Попить дайте, - Матвей Семенович облизал искусанные, распухшие губы. «Жарко тут у

вас».

- Вот расскажешь все без утайки, и нальем тебе стаканчик, - рассмеялся окольничий и

отодвинул кувшин на край стола. «А что жарко, Матвей Семенович, это ты еще настоящей

жары не ведывал, - Басманов выразительно кивнул на горящий в углу подвала очаг.

«Сколько заплатил-то отцу святому?».

- Двадцать рублей, - тихо сказал Башкин, опустив голову.

- Записал, Федор Васильевич?

Вельяминов кивнул и перевернул страницу.

- Ну, с Богом, дальше-то говори, - Басманов потянулся и зевнул. «Устал я с тобой, боярин

Матвей, ан нельзя спать – закончим, да и отдохнем тогда».

Окольничий подмигнул Федору, и тот заставил себя улыбнуться в ответ.

- Ну, садись, - Иван Васильевич кивнул человеку на кресло напротив. «Может, испить чего

хочешь – вина али воды?»

- Нет, государь, спасибо,- тихо, почти неслышно ответил робкий голос.

- А ты что ж таишься-то от государя своего? - рассмеялся Иван Васильевич, и, быстро

протянув руку, - человек даже не успел отшатнуться, сорвал с головы гостя темный,

невидный платок.

Черные волосы упали на плечи, лазоревые глаза испуганно заметались по горнице, и Марья

Воронцова вся сжалась в кресле, подобрав под себя ноги.

- Ишь ты какая, - протянул Иван. «Матвеева избранница. Давно я хотел с тобой

познакомиться».

-И что, как же ты лестницу в монастырь-то передал? – спросил Вельяминов у Башкина.

- Не передавал я, - измученно проговорил боярин. «Нектарий покойный сам сплел, из

веревок».

- Вовремя-то опочил отец Нектарий, - Басманов сплюнул на пол подвала. «Хотелось бы мне

знать, что бы он на это сказал. Не ты ль виной, Матвей Семенович, тому, что скончался-то

келарь, а? – Басманов вытащил из-за пояса кинжал и подпер его рукоятью подбородок

Башкина. «Ты в глаза нам с Федором Васильевичем смотри, не увиливай!»

- Да я его после этого и не видел, - ответил Башкин, смотря искоса на лезвие кинжала.

«Дайте хоть голову где преклонить, истомился я!»

- А мы вона с боярином Вельяминовым, думаешь, не истомились? - рассмеялся окольничий.

«Тоже домой хотим, к женам да деткам, однако же, служба царская, она, Матвей, важнее.

Пока ты нам все не расскажешь, - без утайки, - не будет тебе отдыха. Да ты встань, встань,

чего расселся-то? Постоишь, - так взбодришься».

Башкин поднялся, качаясь, и уронил голову на грудь.

- Да ты не бойся, Марья, - ласково сказал царь. «Чего дичишься-то? Потолковать я с тобой

хотел, женой ты моему любимцу будешь, надо ж мне знать, - хорошую ли себе невесту

Матвей выбрал, покорна ль ты ему?»

- Да как же государь, мужу своему не покоряться? – дрожащим голосом сказала Марья. «На

то он и муж, в семье голова, как он решит, так и будет».

- Это ты хорошо сказала, боярышня, правильно, - Иван отпил из бокала. «А ежели государь

тебе твой что прикажет – что делать будешь? Государю покоришься, али мужу своему?»

- так государь, - он завсегда главнее, - более твердо ответила девушка. «Государь – он над

всеми нами, а над ним – Господь лишь един есть».

- Разумная ты девица, Марья, как я посмотрю, - улыбнулся царь. «Правильно Матвей

выбрал. То есть ежели я тебе что скажу – так ты, то исполнишь? – Иван медленно протянул

руку и погладил гостью по гладкой, бархатной щеке.

- И, значит, ты сам и лодку подогнал под стены монастырские? - Федор, только взглянув на

Башкина, сразу же отвел глаза – не мог он смотреть в измученное, бледное лицо боярина.

«И греб сам?»

- Все сам, - глухо ответил Матвей Семенович.

Басманов внезапно поднялся и с треском сдернул с плеч Башкина кафтан, обнажив впалую,

узкую, в одной грязной сорочке грудь.