o 650e8660de4f860a

чудесную бумажку, наподобие той, что спасла меня вечером в опере. Мое крыло

наткнулось на чтото шуршащее, я вытащил бумажку из кармана и положил ее на

протянутую ко мне ладонь.

Лицо синего костюма побагровело от злости, он яростно отшвырнул поданную мной

бумажку и схватил меня за шиворот.

– Теперьто уж ты точно загремишь в кутузку!

Он потащил меня по пустынным улицам города. Первые лучи солнца уже заиграли

на окнах верхних этажей, а утренний ветер кружил перед нами обрывки вчерашних газет.

Как и обещал синий костюм, мы пришли в «кутузку». За столом сидели другие,

такие же синие. Они громко кричали в какието коробочки, приложив их к уху. Иногда эти

коробочки начинали истошно звонить. Это были телефоны, теперьто я уже знаю. В

комнате были и другие задержанные, и синие костюмы разговаривали с ними очень

строго.

– Что за чудище ты опять приволок, Хурулайнен? – спросили другие синие у моего

провожатого.

Меня усадили за стол, и Хурулайнен пояснил остальным:

– Это так называемый господин иностранец, но у него, видите ли, нет паспорта. А

теперь угадайте, что он протянул мне вместо документов? Носовой платок! Грязный

носовой платок!

– Шутить изволите, господин иностранец, – вскинулся синий костюм, сидящий

напротив меня за столом. – Как ваше имя?

Я молчал. А что я мог ему сказать? Конечно, я заметил, что у всех людей были

имена, но сам я еще не успел таким обзавестись.

– Фамилия? Профессия? Адрес? Дата и место рождения?

В смятении я выкрикнул первое, что пришло мне на ум:

– Папагено.

– Вы что же, из Италии?

Я промолчал. Синий костюм понял мое молчание как знак согласия и чтото записал в

своих бумагах.

– Вы, наверное, музыкант?

Я не понимал, о чем он говорит, но на всякий случай кивнул.

– На чем играете?

Смысл вопроса опять от меня ускользнул, но он продолжал:

– На скрипке? – Он поднял одну руку к плечу, а второй пытался изобразить движения

смычка. – На фортепьяно? – И он забарабанил пальцами по столу, изображая пианиста. –

А может, на флейте? – Он сложил рот трубочкой и стал перебирать пальцами в воздухе

возле губ.

Я понял и радостно закивал в ответ. Волшебная флейта! Конечно же, я – Папагено, а

Папагено играет на флейте. На мгновение я и сам поверил в это, хотя даже ребенок должен

был понимать, что существо, у которого вместо рук крылья, не может играть на флейте.

Мужчина, задававший мне вопросы, выглядел уже более приветливым. Он

наклонился ко мне и доверительно проговорил:

– Моя дочь тоже играет на флейте, очень хорошо играет. Но ее преподавательница

заболела, и мы никак не можем найти ей другого учителя. Не согласились бы вы, господин

Папагено, позаниматься немного с моей дочкой?

Это была ловушка. Я попробовал было отказаться, но он наклонился еще ниже и

прошептал мне в самое ухо:

– Вы же понимаете, что для вас это единственный шанс. Все эти проблемы с

паспортом и разрешением на работу…

Так вот в чем было дело! Я молчал.

– Ну, если вы не желаете… Что ж, у вас есть на это право. Но без паспорта и визы

находиться здесь вы не можете. Нам придется выслать вас обратно в Италию.

Я не знал, что такое Италия и где она находится, но знал, что мне туда совсем не

хочется. С другой стороны, стать учителем музыки для какойто там дочки я тоже не мог.

Однако другого выхода у меня не было. Синие ждали моего решения. Мне было страшно.

Я огляделся. У меня за спиной было открыто окно, сквозь которое в комнату проникали

звуки и запахи просыпающегося города.

Крылья! У меня ведь есть большие и сильные крылья. Став человеком, я старался

использовать их только как руки и чуть было не забыл об их прямом назначении. Я

почувствовал, как они расправляются и наполняются силой. На глазах у изумленных

синих костюмов я снял пиджак, запрыгнул на стол, со стола перелетел на подоконник и

бросился вниз в темный квадрат внутреннего двора. Ловко спланировав за ограду, я вновь

оказался на улице. Здесь я больше не мог рассчитывать на помощь крыльев. Горожане бы

испугались, увидев на улице летящего человека. Они и так часто с недоумением и опаской

поглядывали намой клюв и перья.

Я побежал, стараясь не оглядываться назад, но вскоре понял, что никто за мной не

гонится.

Возможно, синие решили, что я не слишком важная персона, чтобы устраивать

погоню. В конце концов, я ведь был не преступником, а всегонавсего бродягой, которых в

большом городе несметное множество.

Первая работа

Второй рассказ пеликана

Именно тогда я впервые осознал, как на самом деле несвободен человек и насколько

я был свободен в прошлой жизни. И хотя тогда у меня не было стен, которые я мог бы

считать своим домом, и не было другой работы, кроме рыбалки, зато там никто никогда не

спрашивал у меня паспорта или разрешения на работу, никто не называл меня бродягой и

не запрещал спать там, где захочется. Словно мираж, у меня перед глазами возникли