o 650e8660de4f860a

Перья встопорщились у меня на спине. Я торопливо извинился, выскочил и не сразу

осмелился постучаться в соседнюю лодку. Ответа не последовало, тогда я забрался внутрь.

Ночь действительно прошла очень спокойно.

Когда утром я вылез из своего убежища, ко мне подошел мой новый сосед. Вероятно,

это он буркнул ночью «занято», когда я пытался влезть под его лодку.

– Доброе утро, – вежливо сказал я.

Он ничего не ответил, только быстро взглянул на меня изпод бровей и начал обеими

руками чесать голову и волосатую грудь в расстегнутом вороте рубашки.

– Чешется? – спросил я, желая поддержать разговор.

Мужчина перестал чесаться и снова бросил на меня мрачный взгляд.

– Ща в зуб дам, – пробурчал он.

– Что ж, было бы неплохо перекусить, – обрадовался я. О том, что и как дают в зубы,

я понятия не имел. Решил, что он просто хочет меня угостить.

К моему удивлению, лицо мужчины налилось кровью, а кулаки сжались.

– Со мной шутки плохи, – прошипел он сквозь зубы.

Честно говоря, мне стало страшно. У него были крепкие, здоровые мускулы, а у меня

– только хрупкие птичьи кости. Я стал отступать назад к своей лодке, бормоча извинения.

Мужчина глянул с презрением и снова принялся чесаться, не тратя на меня лишних

слов. Начесавшись вдоволь, он потянулся и зевнул. Прежде чем уйти, он снова посмотрел

на меня и бросил через плечо:

– Да уж, каких только бродяг не бывает.

И в этом он, без сомнения, был прав.

Мужчина ушел, да и мне надо было спешить.

У меня не было часов, ведь я не умел определять по ним время. Поэтому

поинтересовался, который час, у первого встречного. Это был ребенок, маленький

мальчик, он, очевидно, шел в школу. О существовании «школы» я знал уже давно. Люди,

особенно дети, часто повторяли это слово. Мальчик взглянул на полоску на своем запястье

и сказал:

– Пятнадцать минут восьмого.

– Спасибо. А что будет после этого?

– После чего?

– После пятнадцати минут.

– Шестнадцать минут, – удивленно сказал малыш, пожал плечами и пошел дальше. Я

схватил его за локоть.

– Не мог бы ты мне помочь? А в награду я коечто тебе покажу.

– Что?

– Покажу, как я летаю.

Мальчик сразу опустил свой ранец на землю.

– Хорошо. Что я должен сделать?

– Расскажи мне об этом, – попросил я и указал на его руку.

Мы отошли в сторону, и без пятнадцати восемь я уже знал о часах и времени все.

Знал, что в часе шестьдесят минут, в минуте шестьдесят секунд, а в сутках двадцать

четыре часа. И это еще не все: я узнал, что существуют недели, месяцы и годы. Услышал,

что Земля вращается вокруг Солнца, чему я, конечно, сначала не поверил. Каждый такой

оборот длится целый год, то есть триста шестьдесят пять дней.

Итак, без пятнадцати восемь я был уже значительно умнее, чем в пятнадцать минут

восьмого. Но и спешил я теперь гораздо сильнее. Ведь госпожа Сормикас ждала меня

ровно в восемь.

– Не подскажешь ли ты, где находится улица Юненкуя? – спросил я.

– Вот же она, – сказал мальчик.

– Мне бы еще найти дом номер восемь, подъезд «А», квартиру госпожи Сормикас.

Мальчик привел меня к нужному подъезду и даже поднялся со мной на самый

верхний этаж.

– Вот эта квартира, а теперь покажите, как вы летаете.

– Только никому об этом не говори. Помни, что это тайна.

Мальчик был в восхищении. В подъезде никого не было. Я запрыгнул на перила.

– Смотри внимательно.

Я расправил крылья и мягко спланировал в проем между лестницами на первый

этаж. Оттуда подмигнул мальчику, который во все глаза смотрел на меня с площадки

верхнего этажа.

– А теперь назад, – попросил он.

И через секунду я уже стоял рядом с ним.

– Никогда не пробуй повторить это сам, – сказал я. – У тебя не получится.

Мальчик закивал с серьезным видом. Думаю, он и сам понял, что не стоит даже

пытаться. Я поблагодарил его, и он заспешил вниз по лестнице.

– Я сегодня опоздал в школу, – крикнул он. – Но это того стоило.

Госпожа Сормикас открыла дверь прежде, чем я постучал. Это вышло очень удачно,

ведь в многоэтажных домах в дверь не стучат (об этом я узнал позже), а звонят в звонок.

Она уже была одета. Плачущий Вилле висел у нее на руках.

– Мы уже заждались. Ну ладно, все, я полетела. – Я очень удивился, услышав это,

потому что у нее не было никаких крыльев. – Еда для Вилле в холодильнике, разогрейте и

покормите его ровно в одиннадцать. В парке есть песочница, думаю, вы ее без труда

найдете.

И она убежала (а вовсе не улетела, как обещала). Я остался один на один с Вилле. Он

смотрел на меня с открытым ртом. Щеки у него были еще мокрые, но плакать он перестал.

И вдруг робко улыбнулся:

– Птичка пришла!

– Ты умный малыш, – сказал я Вилле. – А я умная птица. Думаю, мы с тобой

подружимся.

И мы действительно подружились. Но прежде чем пойти гулять, я решил немного

осмотреться в квартире. Я впервые оказался в гнезде человека, и многие вещи были для

меня удивительными. Прежде всего, то, что стены стояли слишком близко друг к другу, а

потолок нависал над самой головой. Я знал, что за стенами находились другие такие же

маленькие гнезда.