o 41e50fe5342ba7bb

неприятно. Моя большая дочь, психолог по детскому возрасту, узнавши об этом, взмахнула

руками и воскликнула: «И они еще думали, что у них вырастет нормальный ребенок!» Мне

кажется, я с тех пор всю жизнь чувствовал себя несвободным — не на цепи, а на вот такой

длинной ниточке.

Мне в первый раз дали в руки ножницы: вырезывать бумажные фигурки. Это было

интересно. Захотелось попробовать, можно ли так же резать и материю. Я разрезал край

скатерти, и сразу стало страшно. Когда это увидела мать, она отобрала у меня ножницы,оттянула пальцами джемпер у меня на груди и одним взмахом вырезала в нем дыру размером с

пятак «Вот теперь всю жизнь будешь так ходить!» Самое ужасное было, что всю жизнь. Я помню

этот джемпер, как сейчас: со спины голубой, спереди полосатый, черный с желтым, как

насекомое брюшко. Он был крепкий, его потом зашили и носили еще лет десять. Мне казалось, я

грудью чувствую то место, где была дыра.

Когда я делал что-нибудь не так, мне говорили: «Что о тебе люди подумают!» и «На тебя

смотреть противно!» Первого я не понимал: не все ли равно, что подумают чужие люди, если так

плохо думают свои — те, которые могут сделать со мной что хотят1 А что на меня смотреть

83

З А П И С И и в ы п и с к и

противно, я запомнил на всю жизнь. Я сказал, что любимой игрушкой моей была лошадь-

качалка. Кажется, черная. Но я ее почти не помню, не помню и других игрушек. Помню только

кубики с буквами. Не те, большие, где при «А» был нарисован арбуз, а при «Б» барабан, а другие,маленькие, серые с черными буквами, где ничто не отвлекало внимания. Было интересно, что А-

М — это одно, а М-А — это совсем другое. Бабушка вспоминала, как я позвал ее: «Посмотри, что

получилось!» Выложилось слово ♦Хвалынск». Это из советской сказки: жил в городе Хвалынске

старик, и послал он трех своих сыновей узнать, что на свете самое прекрасное. Один стал

танкистом, другой летчиком, третий моряком, и все трое сказали, что самое прекрасное на свете

— наша советская страна.

Я играю с кубиками в углу, косой пыльный свет падает из окна, бабушка у стола что- то

произносит, я переспрашиваю: «Кто это — Пушкин?» — «Как, ты не знаешь, кто такой

Пушкин!» Через несколько месяцев я говорил Пушкина часами наизусть: «Ветер по морю гуляет