Читаем o 41e50fe5342ba7bb полностью

сильные мира сего, хоть и знают без сомнения от своих проповедников и исповедников, что,скончавшись во грехах без покаяния, низойдут они в геенну на муки вечные, однакоже, невзирая

на сие, грехи грехами умножают, как и в Писании сказано: *где сильные мира сего, кои с псами

и соколами забавлялись? мертвы они и в преисподнюю низошли». Третий же сотоварищ, кто

ни во грехах, ни в вере ложной не вкушает сна, но бдит, совершая дела добрые, совет ангела

выполняя, сиречь дары Духа Святого приемля, тот жизнь свою таким путем направляет, что

хлеб, сиречь царство небесное, обретает

П Лингвистическая статистика: «набиравшие покойного М. П. По-

година знали, что для статей его нужно запасаться в особен-

ном обилии буквой П» (Восп. Гилярова-Платонова, I, 220).

Теперь это назвали бы гипограммой собственного имени.

Павлик Морозов Не забывайте, что в Древнем Риме ему тоже поставили бы па-

мятник И что Христос тоже велел не иметь ни матери, ни бра-

тьев. Часто вспоминают «не мир, но меч», но редко вспоми-

нают зачем.

Паганель Брюсов говорил о Бальмонте: «...когда захотел переводить Иб-

сена, стал изучать шведский язык» (Восп. Ал. Вознесенского).

«Панегирик — дурацкое слово, вроде пономаря» (Цветаева в письмах).

Паркет Разговор с С. А «Когда Мандельштам обзывал Ахматову пар-

кетной столпницей за однообразие словаря, то ведь собствен-

ный его словарь в это время был едва ли не беднее...» — «Ну, это просто значило, что он перешел на другую паркетину».

Парадигма «Я спросила на экзамене: а кто такой Барбюс? — «Imparfait du conjonctif». — Проспрягайте. — «Que je barbusse, que tu bar- busse, qu'il barbu...» Я не останавливала-, не ошибется ли в 3 лице?»

Пародия Всякий конспект может быть воспринят как пародия полноты: даже

Пушкин как конспект мировой культуры.

Пародия Полежаев — пародия на Овидия, как Николай I пародия на

Августа.

Пародия А Платонов в некрологе Архангельскому писал, что пародия — это

54

I

путь к обновлению языка. Не ключ ли это к стилистике

Платонова?

Партийность «Пастернак по натуре был беспартийным, как Маяковский —

партийным, а Мандельштам — надпартийным» (В. Марков).

Мне позвонили из «Сов. энциклопедии> и предложили сделать однотомный словарь по

поэтике, в одиночку или с кем хочу. Я задумался: про пиррихий, антиметаболу и даже

ретардацию я напишу, а вот про партийность или народность? Но, задумавшись, придумал

определение: партийность — верность идеологии, которую не сам выработал.

Коммунистическая П. советской литературы, а еще пуще — христианская П. средневековой

литературы. (Потом я нашел у Брехта обратное: «Для искусства беспартийность означает

принадлежность к господствующей партии») Словарь не вышел: в поисках соавторов я

написал Жолковскому, он ответил письмом на латинской машинке, chto vskoromvremeniuezzhaet. Это единство содержания и формы произвело на меня впечатление, и я

прекратил поиски, а «Энциклопедия* скоро передумала.

Перестройка «В машине есть мертвые точки, которые надо проскакивать, а не

проскочишь — стоп». «Европы сразу не заведешь» — «люди

лыковой культуры». «А я себя чувствую, как на корабле

стечыо» (Б. Житков, письма 1921 г., РГАЛИ 2185,1,4).Осебе:

«Всех хочу сделать счастливыми, а характер аракчеевский». С

Лениным он виделся, стажируясь в Копенгагене, тот рас-

спрашивал о положении в России.

Память Письмо от М. Червенки: «Благодарю Вас за второй экземпляр

Вашей книги и за все следующие, если Вы захотите их при-

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Неотсортированное / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии