o 41e50fe5342ba7bb

Собственные стихи Боброва были очень непохожи на его буйное поведение: напря-

женно-простые и неуклюже-бестелесные. На моей памяти он очень мало писал стихов, но запас неизданных старых, 1920— 1950-х гг, был велик Мне нужно было много

изобретательности, чтобы хвалить их. Но одно его позднее стихотворение я люблю: оно называется «Два голоса» («1 — мужской, 2 женский»), дата — 1935. На

магнитофоне было записано его чтение вдвоем с Марией Павловной: получалось

очень хорюшо.

433

З А П И С И и в ы п и с к и

Будит тихая славная поступь волны

2

из мхов

поступь

1 Как певучий

Тишину и певучие сны

2

фагота шмель

летучие

1 И легкая трель

И ее говорливая радость шумит

2

говорит как

свирель

сладость

1

_ _____

Она говорит и бежит

2

И к сердцу приходит она

1 И ей говорит в ручье волна

2

Она говорит и бежит

1

_ _____

вздыхающий

2

О как чиста и жива

Послушай ее лепечущий день

1

— —

могучую

2

Как каждый камень слышит ее

Узорную и летучую тень

1 И волненье мое

— —

2

и мое

Мы тихо поднимем взоры свои

1 Мы будем как легкие листики

Как крылья и лепестки

2

пен

— —

1 Плясать и шуметь

— —

2

у алмазных стен

Как живые лучи

1

взлетать

Почти мотыльки

2

И в легкую радугу капель

мотыльки

1

_ _____

и бархатной мглы

2

И как день золотой сиять

Причудливой тайны

1 Узорная ходит взлетая тень

радугой мглы

2

убегая

Мы будем носиться

1 Горит просторная лень

Свободный и свежий

2

узорная

он тешит и нежит

1 И день говорит и листик

ближе, живее

2

горит

Все реже, слабее

1 И Б ветре раскинувшись

кустам

2

он горит

Он тихий, он льется, он жмется

1

бежит

Он сердцем сольется

2

И ветер приходит к нему волной

и бисером струй

1 Замирает

Дрожащих лучей

2

Отвечает сумрак лесной

блестящих огней

1 И он говорит

Звенящих огней

2

Он легкие песни поет весне

золотистых лучей

1 Тебе

Простой поцелуй

2

и тебе

и живой

1 Тебе и мне

Мы выйдем из листиков

2

Тебе и мне

Проза его — «Восстание мизантропов», «Спецификация идитола»,

«Нашедший

ровище» («написано давно, в 1930-м я присочинил конец про мировую революцию и

434

З А П И С И И В Ы П И С К И

апечатал под псевдонимом еще из «Центрифуги»: А. Юрлов») — в молодости не

нрави- ась мне неврастеничностью, потом стала нравиться. Мне кажется, есть что-то

общее в розе соседствовавших в «Центрифуге* поэтов: у Боброва, в забытом

«Санатории» Асе- ва, в ждущих издания «Геркулесовых столпах» Аксенова, в ставшей

классикой ранней розе Пастернака. Но что именно — не изучив, не скажу.

Одна его книга, долго анонсированная в «Центрифуге», так и не вышла, остались

корректурные листы: «К Бубера. Критика житейской философии». Где-то, по анонсам, было написано, что это был первый русский отклик на философию Мартина Бубера.

Это не так: «К. Бубера* — это Кот Буббра (так звали кота сестер Синяковых, сказал

мне А. Е. Пар- нис), а книга — пародия на «Кота Мурра», символизм и футуризм, со

включением стихов К. Буберы (с рассеченными рифмами) и жизнеописанием автора.

(Последними словами умирающего Буберы были: «Не мстите убийце: это придаст

односторонний характер будущему». Мне они запомнились.) Таким образом, и тут в

начале был Гофман.

Из переводов чаще всего вспоминались Шарль ван-Лерберг, которюго он любил в

молодости («Дождик, братик золотой...») и Гарсиа Лорка. Если бы было место, я бы

выписал его «Романс с лагунами» о всаднике дон Педро, он очень хорош. Но больше

всего он гордился стихотворным переложением Сы Кун-ту, «Поэма о поэте», двенадцатисти- шия с заглавиями «Могучий хаос», «Пресная пустота», «Погруженная

сосредоточенность», «И омыто и выплавлено», «Горестное рвется» итд «Пришел

однажды Аксенов, говорит Бобров, я принес вам китайского Хлебникова! — и кладет

на стол тысячестраничный том, диссертацию В. М. Алексеева». Там был подстрочный

перевод с комментариями буквально к каждому слову. В 1932 г. Бобров сделал из

этого поэтический перевод, сжатый, темный и выразительный. «Пошел в

"Интернациональную литературу", там работал Эми Сяо, помните, такой полпред

революционной китайской литературы, стихи про Ленина и прочее. Показываю ему, и

вот это дважды закрытое майоликовое лицо (китаец плюс коммунист) раздвигается

улыбкой, и он говорит тонким голосом на всю редакцию: " Гова- ли-си, вот настоящие

китайские стихи!"» После этого Бобрюв послал свой перевод Алексееву, тот отозвался

об Эми Сяо «профессиональный импотент», но перевод одобрил. Напечатать его

удалось только в 1969 г. в «Народах Азии и Африки», стараниями С. Ю. Неклюдова.

Мария Павловна рассказывала, как они переводили вместе «Красное и черное» и

«Повесть о двух городах»: она сидит, переводит вслух на разные лады и записывает, а

он ходит по комнате, пересказывает это лихими словами и импрювизирует, как бы это

следовало сочинить на самом деле. И десятая часть этих импровизаций вправду идет в

дело. «Иногда получалось так здорово, что нужно было много усилий, чтоб не впасть в

соблазн и не впустить в перевод того, чего у Диккенса быть не могло». Мария