o 0a115616b968c99b

уже готовит завтрак, и ждет нас. Беги, поздоровайся с мамой, пожелай ей доброго утра».

Тео лежала в постели, и, увидев младшего сына, закрыв книгу, весело сказала: «Кое-кто

рано проснулся!»

Стивен залез к ней под бок, и, приложив ухо к большому, уже опустившемуся животу,

восторженно проговорил: «Доброе утро, мамочка. А он тоже не спит?».

-Или она, - улыбнулась Тео. «Будет у тебя еще одна сестричка, третья».

-Ворочается, - Стивен прижался губами к щеке матери и, спрыгнув на пол, спросил: «А

можно мне сегодня с папой на реку?»

-Можно, можно, - ответил Волк, что как раз заходил в опочивальню. «Беги, умойся, и на

кухню. После завтрака почистим лошадей, съездим на прогулку, а уж потом – пойдем к

Темзе».

Он подождал, пока дверь за сыном закроется, и, присев на кровать, взяв смуглую ладонь,

поцеловал ее: «Ты как?».

-Да я бы уж и встала, - рассмеялась Тео, - а то, как вы там без меня, Марта одна на такой

большой дом.

-Мирьям ей помогает, и миссис Стэнли тоже, - улыбнулся муж, - а ты лежи, раз велено тебе.

Совсем же немного, пара недель, потерпи, милая, - он потянулся, и прижавшись к ее губам,

подумал: «Господи, как же я ее люблю, пусть только все хорошо будет, ладно?»

-Только читать, и осталось, - вздохнула Тео, положив голову ему на плечо.

-Ну, вот и читай, - обнял ее Волк, - потом мне расскажешь, какие книги брать мне в Париж, а

какие, - он поднял бровь, - можно здесь оставить. Я о вас скучать буду, - сказал он внезапно,

- но ничего, следующей осенью и приедете уже. Дядя Мэтью написал, что нанял архитектора

– комнаты расширять, это он холостяк – Волк тонко улыбнулся, - а нам больше места надо. И

сад там, рядом, в дворце Тюильри, его еще Екатерина Медичи заложила, будет, где с

детьми гулять.

Тео обвела глазами изящную комнату, и, вздохнув, погладила мужа по щеке: «Иди, тебе же

сегодня еще в Лондон ехать, с Джоном встречаться, и матушку привозить».

Волк задержал ее руку: «Видишь, как получилось, Стивен своего крестного отца увидит, я уж

и не думал, что они живы все. Я к тебе их приведу, как вернемся, первым делом».

Тео перекрестила его, и, когда дверь закрылась, положила пальцы на свой крестик –

крохотный, изящный, с алмазами. «Господи, - сказала она тихо, - пожалуйста, дитя сбереги.

Прошу тебя».

На кухне было жарко – оба очага были разожжены и миссис Стэнли, наклонившись над

железной треногой, поставленной в огонь, внимательно смотрела за маленьким горшком.

Отвар стал пузыриться, остро запахло травами. Мирьям мгновенно подала старшей

женщине щипцы, и натянула индийскую кисею над медной миской.

Миссис Стэнли опорожнила горшочек и вздохнула: «Сейчас остынет, отнесешь ей тогда,

вместе с завтраком. Это на сегодня, завтра с утра новый варить придется, не стоит он, даже

в холоде. На завтрак что мы ей даем?».

-Никакого бекона, никаких яиц, никакого масла, - отчеканила Мирьям. «Молоко – немного, и

ржаной хлеб. Ничего сладкого, никакой соленой, или острой еды».

-Правильно, - одобрительно сказала акушерка. «Хорошо хоть миссис Тео разумная

женщина, взрослая, понимает, что это для ее же блага. А то некоторые пациентки кивают

головой, а потом, потихоньку, булочки едят».

Мирьям размешала отвар и вдруг сказала: «Я еще никогда такого не видела, миссис Стэнли,

ну, как у нее. Почему так?».

-Ну, - та задумалась, - во-первых, ей скоро тридцать девять, не девочка уже. Что ты мне

хочешь сказать, я знаю – мать ее в почти сорок два Уильяма родила. А ты посмотри на

миссис Марту – она же худая, как щепка, резвая, у таких женщин обычно все проще

проходит, даже в возрасте.

-А тут, - миссис Стэнли вздохнула, - она и до беременности не маленькая была, миссис Тео,

а сейчас еще – почти сорок фунтов прибавила. Так и не надо больше, - акушерка поджала

губы, - а то вон, отеки у нее, голова болит, мушки перед глазами. Дай Бог, чтобы до срока

долежала, а то.., - она не закончила.

-А если схватки вызвать? – спросила Мирьям. «Есть же травы…

-Есть, - согласилась миссис Стэнли , - да только ребенок может и не выжить, если рожать

она сейчас начнет. И ты, на будущее, помни, - с такими пациентками важно, чтобы в покое

они были. Укладываешь их в постель, и все. Ничего, хозяйство потерпит. Ну, пойдем в

столовую, пусть тебе Марта хлеба нарежет.

-Для тебя сегодня карп, - весело сказала Марта, что накрывала на стол. «Вот тут, в углу, как

обычно. А хлеб у тебя вкуснее, чем у меня, получается, хорошо, что ты его печешь. Рыба

свежая, я на рассвете в деревню сбегала».

Мирьям опустила поднос, и, наклонившись к Грегори, что возился на полу с деревянными

кубиками, пощекотала его: «А кто у нас большой! Кто большой мальчик! Кто весь в папу!»

-Я! – гордо сказал Грегори и девушка, поцеловав его в щеку, рассмеялась. «И правда, Марта,

он как ходит уже бойко, а все равно – толстенький»

-Так ест же, - кисло отозвалась девушка, - каждую ночь на груди висит, и днем своего не

упускает.

-Хлеба! – потребовал мальчик.

Миссис Стэнли протянула ему краюшку и погладила Марту спускающимся из-под чепца

косам: «И как ты все успеваешь-то, вон, даже яблоки собрала. Никогда на этом дереве