Джованни вздохнул. «Все-таки я скучаю по хорошей кухне, ну да ладно, переедем в деревню,
сам буду готовить, итальянское, как в Риме».
-Нас приглашай, - попросила Марфа, - мистрис Доусон уж и муж мой покойный пытался
обучить, но бесполезно – она считает, что лучше пирога с почками еще никто ничего не
придумал. Волнуешься? – взглянула она на Хосе.
-Ну конечно, - признался тот. «Какие они?»
-Очень хорошие, - ласково ответила Марфа, увертываясь от пустой телеги – рынок уже
разъезжался. «Они Мирьям вырастили, ну, дочку доньи Эстер и брата моего покойного, сэра
Стивена Кроу. Как вы к нам в усадьбу приедете, познакомишься с ней – она акушерка. И
донья Эстер тоже – акушеркой была».
-Она меня читать научила, донья Эстер, - глядя куда-то вдаль, отозвался Хосе.
-Да, - рассмеялся Джованни, - я помню, ты сразу у меня Библию нашел и сказал: «Вот это я
знаю!». И начал читать, и бойко как – три года тебе было, а будто – семилетний».
-Вот, - Марфа остановилась перед домом на Биверс-маркет, - тут они и живут. Я, наверное,
первая пойду, вы подождите на улице. Все же они пожилые люди, нельзя так сразу, - она
глубоко выдохнула, и, подобрав юбки, направилась к парадной двери.
Джованни проследил за ее изящной спиной и тихо сказал: «Господи, мальчик мой, чтобы мы
все без этой женщины делали, а? И ведь смотри, шестой десяток ей – а в Новый Свет
собралась».
-В дверь стучат, - донья Хана выглянула в гостиную.
Дон Исаак оторвался от почты и сказал: «Надо же, старший сын Фейге покойной, Исаак-
Йехезкиель, главой ешивы стал, в Иерусалиме. Сколько ему лет-то, - старик посчитал на
пальцах, - да, чуть за сорок. Ну, юноша еще. А это что такое? – он вытащил из конверта
сложенные листы бумаги.
-Смотри, Хана, что Моше написал: «Папа, у нас в Антверпене стали издавать листок с
новостями, посылаю вам экземпляр. «Шведская армия разбита поляками в битве при
Кирхгольме» – прочитал старик.
- Ох уж эти поляки, - дон Исаак погладил бороду, - покоя от них нет, на Москву тоже
отправились, как я слышал. Где это письмо от Мирьям было, ну, младшей дочери Фейге, а
вот оно, - дон Исаак прищурился. «У нас говорят, что теперь Москва станет католической, ну
да посмотрим. Дети все здоровы, старшая моя, Элишева, уже и обручена, семья хорошая,
жених ее - сын раввина в Люблине. Хотелось бы еще девочку, конечно, все-таки седьмой
мальчик прошлым годом родился, ну, уж как Господь даст в этот раз».
-В. Дверь. Стучат, - громко, раздельно повторила донья Хана.
-Я слышал, - удивился дон Исаак. «Я думал, ты открывать идешь».
Жена что-то пробормотала, - неразборчиво, - и прошла в переднюю.
-Миссис Марта! – обрадовалась женщина и тут же побледнела: «Что такое? Мирьям?
Случилось что?».
-Все в порядке, - ласково сказала Марфа. «Они в деревне, с миссис Тео. Мне вам рассказать
надо кое-что, донья Хана».
-Вы проходите, - отступила донья Хана. «Дон Исаак в гостиной, почту читает, он сегодня с
утра в порту был, из Амстердама целый пакет привезли. Он вам покажет, там и от детей
Фейге письма, но все хорошо, все хорошо».
Марфа поздоровалась со стариком, и, присев, расправив складки платья, тихо проговорила:
«Вы тоже, донья Хана, - садитесь».
Женщина опустила глаза и увидела, как донья Хана, даже не думая, берет мужа за руку.
«Пятьдесят пять лет они вместе, - вспомнила Марфа. «Она же говорила мне – ей
четырнадцать было, а дону Исааку – шестнадцать. И увидели они друг друга в первый раз за
день до свадьбы. Господи, сейчас и не бывает так.
Марфа откашлялась и сказала: «Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Приехал ваш внук,
сын Давида покойного, он там, на улице ждет. Хосе его зовут, ну, Иосиф».
В гостиной тикали настенные часы. Донья Хана побледнела и едва слышно проговорила: «У
Эстер было дитя? Почему она...»
-Не у Эстер, - начала, было, Марфа, но тут дон Исаак внезапно поднялся и, пройдя в
переднюю, обернувшись, заметил: «Я не понимаю, почему мой старший внук должен стоять
на улице. Сейчас он сюда придет, а ты, Хана, накрывай, пока на стол».
-И вот он же всегда такой, - шепнула донья Хана Марфе, озираясь. «И отец его такой был, -
они еще в Лиссабоне жили, мне Исаак рассказывал, - пришел однажды вечером и сказал
жене: «Тут нам покоя не дадут, я все продал, что мог, собирай детей, едем куда-нибудь
подальше». И уехали – за два дня».
-Пойдемте, - нежно сказала Марфа, - помогу вам, тарелки-то мне можно у вас на стол
поставить, да?
Донья Хана потянулась, и, обняв женщину, несколько мгновений, просто постояла, - молча,
прижимаясь щекой к ее щеке.
Мальчик проснулся рано и, зевнув, перевернувшись в кровати, посмотрел на голубое небо за
окном. «Солнышко, - подумал он, - можно с папой на реку пойти».
Он потянулся, и, найдя деревянный пистолет, что ему выточил дядя, повертел его в руках.
«Надо еще шпагу, - озабоченно сказал себе мальчик. «Как у папы и Дэниела».
Старший брат просунул голову в комнату и весело сказал: «Звал?».
Стивен вскочил, и, попрыгав на кровати, ответил: «Хочу шпагу, как у тебя!»
-Это потом, а сначала умываться и все остальное, - велел Дэниел. «Мама отдыхает, а Марта