o 0a115616b968c99b

-Не повторяй ерунды, - Мэри поморщилась и улеглась поудобнее. «Давай, кидай письмо

Чарли, Александр найдет способ, как его передать».

Девочка спустила во двор веревку из кусков простыни, и, подождав, пока Чарли отвяжет

письмо, велела ему: «Беги со всех ног, а то сейчас ворота закрывать будут».

-Я нарочно корзину с рыбой на берегу оставил, - ухмыльнулся мальчик, - ну, заработаю

подзатыльник от дозорного, ничего страшного.

Энни проводила глазами его светловолосую голову и услышала голос матери: «Давай

быстро тут все приберем, если он найдет простыню, скажем, что на тряпки порвали, для

родов». Мэри охнула и девочка, обеспокоенно спросила: «Все хорошо?».

-Да уж схватки, кажется, начались, - сказала Мэри, и, увидев, как побледнела дочь,

добавила: «Не бойся, это еще на всю ночь, а то и больше. Как корабль отплывет, он нас

отсюда выпустит».

-Давай я тебе спину поглажу, - предложила Энни, устроившись сзади. «Тебе же легче

будет?»

-Легче, - улыбаясь, согласилась мать.

Капитан Ньюпорт посмотрел на берега Джеймстауна и приказал: «Поднимаем якорь, пока

ветер с запада, надо успеть выйти из залива. И трап уберите, что он у вас болтается!»

-Капитан! – сказал кто-то. «Смотрите, шлюпка!»

В полумраке было видно только темноволосую голову того, кто сидел на веслах. «Господи,

да это ребенок! - потрясенно подумал Ньюпорт.

Мальчик в индейской одежде ловко перебрался через борт корабля, и, сказал, изящно

склонив голову:

-Добрый вечер, капитан. Меня зовут Александр Филипп Говард, граф Ноттингем, и я прошу

вас передать письмо моим дедушке и бабушке, адмиралу де ла Марку и миссис де ла Марк,

в Лондоне, собственный дом, рядом с церковью Святой Елены. А Дэниел Вулф, с которым

вы плавали – мой кузен, - мальчик порылся в мешочке на шее и протянул Ньюпорту

маленький конверт.

Тот хмыкнул, погладив бороду, оглядывая ребенка: «А почему я должен тебе верить?»

Серые глаза засверкали сталью, и Александр, вскинув голову, коротко ответил: «Слово

джентльмена, капитан».

Ньюпорт принял конверт и вдруг спросил: «Это твоя мать стала женой индейского вождя?».

-Враки, - сочно ответил мальчик, и мгновенно исчез за бортом – будто его и не было.

Ньюпорт подождал, пока шлюпка отойдет от корабля и велел: «Ну, что застыли! Быстро всем

за работу!»

Он спрятал конверт в кожаный мешок с остальными письмами и посмотрел вперед – в

ночную тьму, что скрывала горизонт. «Сьюзен Констант», под полными парусами, шла на

восток.

Интерлюдия

Троице-Сергиева Лавра, 3-5 сентября 1608 года

На монастырской стене было тепло, и Петя Воронцов-Вельяминов, на мгновение, зажмурив

глаза, улыбаясь, сказал: «Хорошо!»

-Так, значит, более камней таскать не надо, Петр Федорович? – осторожно спросил сзади

кто-то из монахов.

-Хорошо, - сварливо отозвался юноша, - это я о солнце говорил, честный отче, жаркое, ровно

и лето еще, а с камнями у вас плохо, мало. Давайте, пусть иноки не ленятся, к нашему

отъезду стены все должны быть починены. Зря строители простаивать не должны.

Петя перегнулся вниз и посмотрел на монастырский двор. Младший брат, выпятив губу,

засунув руки в карманы невидного кафтана, рассматривал веревочный блок, которым камни

поднимали наверх.

-А ну спустись! - потребовал Степа, завидев брата. Петр быстро слез по лесам вниз и

почувствовал, что краснеет.

-Сие твоих рук дело? – поинтересовался Степан, изящно подняв бровь, указывая на веревки.

Петя посмотрел на брата сверху вниз, - он был десяти вершков, и еще рос, а Степан не

дотягивал и до двух, и пробурчал: «Ты занят был, там, в соборе фрески срисовывал».

-Ну да, - Степан помахал рукой рабочим, что стояли на лесах и крикнул: «Отвяжите там все,

сейчас переделаем, быстрее пойдет!».

-Ты, Петя, - сказал ласково младший брат, - возьми вон, батюшка велел, с пяток всадников и

проедься по округе, не видать ли где Сапеги отрядов, а то вон – говорят он рядом совсем. А

этим, - Степа посмотрел на летящие вниз, к его ногам, веревки, - я сам займусь. Как

вернешься – обещаю тебе, все камни будут там лежать, - Степан указал на белую, мощную

стену.

Петр усмехнулся и, обняв младшего брата, взъерошил рыжие кудри. «Какое небо синее, -

вдруг сказал Степан. «А мы так не умеем, Петя, все равно – Господь лучше нас рисует, даже

лучше инока Андрея. И цвета у него ярче».

Петр дернул щекой и, наклонившись, шепнул на ухо брату: «Да жива матушка, найдется. И

Марья тако же. Обещаю тебе».

Лазоревые, обрамленные темными ресницами глаза посмотрели на него. Младший брат

вздохнул и сказал: «Грех так и говорить, Петя, но я вот смотрю на небо и думаю – зачем вся

эта красота Господня, если матушку и сестру Он у нас забрал?».

-А ну не смей! – Петя, оглянувшись, вытер брату слезы и улыбнулся: «Все будет хорошо.

Болотникова мы поймали, самозванца – тако же поймаем, у царя Василия Ивановича

наследник родится, - все будет хорошо».

-Самозванец в двадцати верстах от Москвы стоит, а вы его до сих пор не поймали,- ядовито

отозвался Степан, и старший брат подумал: «Ну, слава Богу. Раньше-то ночами плакал, не

успокоить его было, батюшка сидел рядом, руку ему держал, про картины рассказывал, -