Нулевой Архетип

Дейн рванулся вперед, оттолкнул ее – никогда не позволял себе так обращаться с женщинами раньше, но в тот момент ему было все равно:

– Не трогайте его!

Внутри клокотало бешенство.

Как она посмела?

Тело капитана казалось легким, неестественно легким.

– Как вы могли? – Дейн в ярости обернулся к Хаузер. – Он доверился вам! Вы должны были провести расщепление! Вы должны были спасти его!

Капитан Атрес открыл глаза – больно было видеть, каких усилий ему это стоило – сжал запястье Дейна: легко, почти невесомо.

И когда заговорил, голос его звучал так слабо, надломленно:

– Хватит.

Всего одно слово, на большее ему, должно быть, не хватило сил.

Дейн подумал, что это может стать его последним…

Последним, что сказал бы ему капитан Атрес.

Тошнота подступила к горлу.

Дейн попытался сам зажать рану, уже понимая, что это бесполезно, помог капитану сесть.

Реннар подошел ближе:

– Не злитесь, сын мой, – он опустился на одно колено рядом, небрежно подернул подол рясы. – Вы просто опоздали. Спирит пророс слишком глубоко, – он перевел взгляд на Эрику. – У вас все получилось, дочь моя. Жаль, что не хватило времени.

Дейн слышал, как тяжело, как сипло дышал капитан Атрес, и не мог заставить себя молчать:

– Она должна была спасти ему жизнь!

– Никто не смог бы спасти его жизнь, сын мой.

Реннар лгал. Дейн смотрел на его спокойно сложенные руки, на длинные пальцы и вспоминал, как пришел в себя на борту «Алой девы».

– Вы могли бы, – сказал он. – Вы могли бы пожертвовать ему жизнь.

– Вы говорили мне, что это неправильно.

– Какая теперь разница, что я говорил? Он умирает!

– И чью жизнь я должен ему отдать?

Скорее всего, он думал, что это сложный вопрос. Для Дейна все было очень просто:

– Вы знаете, чью. Я все равно не должен был выжить в том выбросе.

Реннар недовольно поджал губы, как будто Дейн был его учеником и сморозил глупость:

– Если бы вы не должны были выжить, меня не оказалось бы рядом.

– Пожалуйста, – попросил его Дейн. – Хотя бы сейчас поступите по-человечески.

– Нет, – Атрес снова сжал его запястье, кое-как выдохнул слова:

– Не нужно.

– Простите, капитан, – сказал ему Дейн. – У меня так и не получилось стать таким, как вы. Сделайте это, Реннар, вы же можете.

– Зачем мне это? Я и так спас вам жизнь, я не обязан делать большего.

Анна Кейн приблизилась к ним, склонилась над капитаном Атресом:

– Вы ведь спрашиваете не его, Реннар. Вы спрашиваете меня. Дейн ничего не может вам дать.

Слышать это от нее было горько, но она говорила правду. Дейн это понимал.

– Разумеется, дочь моя. И вам лучше ответить быстрее. Я могу исцелить, но не способен воскрешать мертвых.

– Вы хотите, чтобы я стала частью Земли?

Дейн видел, как среагировал на ее слова схематик Реннара, как подался вперед.

– Нет. Все, что я прошу у вас – Зайдите в Узел вместе с Хаузер. Дайте Земле выбор. Ведь зачем-то она привела вас сюда.

Дейн понимал, что, скорее всего, это будет стоить ей жизни, и все равно в тот момент он всей душой надеялся, что Анна Кейн скажет «да».

– Вы можете спасти Алана, не убивая Дейна? – спросила она.

И какое это теперь имело значение?

Дейн был готов пожертвовать собой, чтобы спасти капитана.

Был бы счастлив это сделать.

– Могу. Дочь моя, я многие годы совершал чудеса. Люди жертвовали мне время, здоровье, удачу. У меня в запасе намного больше одной жизни.

Анна Кейн коснулась волос капитана Атреса, легко, как будто пыталась успокоить:

– Спасите Алана. И я выполню вашу просьбу.

* * *

Кейн не смотрела на Джека. Намеренно заставляла себя сосредотачиваться на руках Реннара, на звучании его архетипа.

Жертва струилась сквозь него, оборачивалась вокруг кончиков пальцев, так близко к Узлу голос Земли отзывался эхом, порождал резонанс, который Кейн чувствовала у себя внутри.

Со стороны то, что делал Реннар, действительно выглядело как чудо.

Он просто положил ладони поверх пальцев Атреса над раной, и отдал ему чью-то жизнь. Будто скатились капли.

Реннар не лгал – эта жизнь не была у него единственной, за ней стояли еще. За ней оставалась длинная вереница людей, которые просили чудо и получили его.

Раньше Кейн сказала бы, что ни один человек не имеет права разменивать чужие жизни и чужое время. Она многое не понимала, пока не оказалась под Грандвейв.

Через Реннара действовал его архетип – изначальная сила, которая существовала задолго до того, как люди открыли спирит. Сила, которая, как и другие архетипы, всегда жила на изнанке, незаметная, неявная под поверхностью каждого предмета. Она касалась каждого, кто хотя бы раз в жизни чем-то пожертвовал.

Реннар был дверью для нее, позволял ей вести и проявляться через себя.

Эта сила обменивала чужие жизни и чужое время на чудеса. Она не была хорошей или плохой, она просто существовала.

И в конечном итоге Кейн просто радовалась, что Жертва могла спасти Атресу жизнь.

То, что Реннар просил у нее взамен, Кейн готова была отдать.

Она не боялась за себя – чувствовала звучание Земли и верила его голосу. Верила силе, с которой сама была связана.

Но она никогда не смогла бы объяснить этого Джеку.