Нуль

Конечно же, он опоздал. Конечно же, его тут никто не ждал. И конечно же, ему вообще нечего было делать в этом мотеле. Ждали не его самого, а людей, люди не приехали, значит, сделаны соответствующие выводы, в издательство опять наведаются «гости», только теперь это будет не визит вежливости, а нечто очень неприятное.

Или же все не так. Аль Берт нашел соответствующих «взрослых», переговорил с ними на том языке, который им понятен, те отыскали «маленьких», выпороли их и поставили в угол. Инцидент исчерпан. Надобность в милом разговоре посреди мотеля «Северный» – или на задах мотеля, или на широком пандусе, или на крыше, черт его знает, где здесь происходят разборки,– отпала.

Сергей вышел на улицу и постоял под козырьком мотеля, покуривая сигарету. Ему вдруг стало легко и спокойно. Встреча не состоялась; то, что следующее свидание неизбежно, не такой уж очевидный факт; есть, в конце концов, Аль Берт, который окажется в пределах досягаемости уже сегодня... В общем, жизнь продолжается...

Прежде чем вернуться к своей машине, Сергей решил обойти вокруг мотеля. На всякий случай, чтобы потом не корить себя, будто он что-то упустил.

Позади мотеля была широкая бетонная площадка – скорее всего паркинг,– с одной стороны к ней примыкал грязный забор, за которым шло какое-то строительство, а еще дальше... еще дальше... сердце, что ж ты так предательски ведешь себя?.. электрасистола... вторая... нет, ничего, прошло... только пот, пот, пот бежит по спине... Еще дальше, уткнувшись капотом в голые кусты, стоял красный «Ауди». В нем, насколько Сергей мог разглядеть, сидели люди. А вот на заметенной снегом стройплощадке было совершено пустынно, словно люди, разрыв землю еще осенью, внезапно потеряли к своей деятельности всякий интерес и решили возобновить работы только летом, когда будет тепло, зелено и легко на сердце от песни веселой.

Медленно, очень медленно, с трудом переставляя свинцовые ноги, ощущая биение сердца всем телом, Сергей брел к «Ауди». Вот сейчас будет пулеметная очередь. Обогнул забор. Давайте переиграем, а? Услышит он выстрелы или нет? Прошел краем стройплощадки. Неужели пули вонзятся прямо в лицо? В его лицо, не такое уж и красивое, но ЕГО лицо, которое он каждый день видит в зеркале. Неужели это лицо сейчас превратится в кровавую кашу? Кусты и красная машина совсем близко. Ребята, извините, ради бога, наши люди не смогли приехать, давайте переиграем… Пуля в зубы, бело-красная крошка, адская боль, сквозь нёбо, кости, мозг, и снова кость, навылет. Переиграем?.. Катя, Коля, мама, Костик, «Сван», Петя, мама, Коля, Эдик, Костик, Жука, «Сван», Костик, мама, Эдик, Катя, «Сван», Костик, Костик, Костик…

Сергей подошел к «Ауди». Все стекла в дверцах опущены.

Он заглянул в кабину и окаменел.

Люди в машине были мертвы.

Он чудом не потерял сознание и умудрился остаться на ногах.

За рулем сидел Рома с пулевым отверстием в голове.

Рядом сидел, повалившись Роме на плечо, Илья, тоже с отверстием в голове, и еще в груди.

На заднем сиденье словно бы спал Леша, лицо его было кровавой маской.

У Ивана было перерезано горло.

Очень много крови.

Запах, скользкий, тинистый, псиный запах.

Фотография воспоминания.

Сергей почувствовал, что сейчас его вывернет наизнанку, но страшным усилием воли сдержал рвоту.

Молодые, почти не жившие еще ребята, по возрасту годящиеся ему в сыновья… В своем домашнем кругу, наверное, даже симпатичные… Своими девушками, конечно же, обожаемые… Своими мамами, скорее всего, боготворимые… Четыре мальчика стали четырьмя трупами.

Кто-то очень профессионально и почти бесшумно произвел страшную работу по превращению живых людей в мертвые тела и незаметно исчез, – в мотеле об этой кровавой расправе никто не знал, иначе здесь давно бы шла громкая истеричная суета.

Взгляд Сергея упал на колени Ильи.

Там лежала книга. «Озеро». ЕГО книга. ЕГО, ПРОБИТАЯ ПУЛЕЙ, КНИГА!

Кусок свинца вошел точно в букву «О», изуродовал ее, и сейчас название читалось как «ЗЕРО».

Последней сознательной мыслью Сергея было то, что эта книга никак не должна здесь оставаться.

Дальше был бред. В бреду он взял книгу двумя пальцами и затолкал себе под куртку. В бреду, шатаясь, обошел машину и, крадучись, делая неестественно большие шаги, двинулся прочь от «Северного». В бреду, не разбирая дороги, вышел тем не менее точно к общежитию, которое поначалу принял за мотель. В бреду добрался до своей машины. Открыл дверцу и плюхнулся на сиденье.

- Что с вами, Сергей Владимирович? – Петя смотрел на него огромными, искаженными жутью глазами, словно вместо головы на плечах Сергея сидел голый череп.

- Сердце. Очень плохо, – еле ворочая языком, выдавил Сергей. – Гони в Москву. Домой.

Обморок так и не настиг его. Все дорогу в мозгу Сергея гудели набатные колокола, вызванивая одну фразу: «Резня Валентинова дня… Резня Валентинова дня… Резня Валентинова дня…»