НП-2 (2007 г.)

Простые. Неизменным, неприкосновенным источником-стержнем становится сам Текст и манера чтения, подстраиваются уже музыканты. Но, опять же, не все музыканты являются одновременно и поэтами, и количество людей, на которых можно тут положиться, сразу сокращается практически, как это ни смешно, до меня J. Поэтому-то «Правда-матка – 2003» структурно была организована так: поэт начинал читать, где-то на третьей строчке я подхватывал на клавишах подходящий бас, успевая за пару строчек врубиться в ритмику текста и темп речи автора, дальше вступал на барабанах Игорь Марков, которому все эти поэты были, конечно же, именно что, простите за каламбур, по барабану, но с коим мы зато очень много играли вместе и что именно делаю с басом я – он понимал хорошо. Мы образовывали с ним такую вполне себе плотную, но разрежённую ритм-секцию, на которую уже накладывался терменвокс Яны Аксёновой и вторые клавиши в лице её тогдашнего бой-френда по прозвищу Атом из «Dup TV». Короче говоря, внешне всё выглядело вполне себе пристойно и гладко, в очередной раз оправдывая внутреннюю установку администрации клуба «Дом», что лохов к себе на сцену они не пускают.

Поскольку, повторю снова, всем музыкантам, кроме меня, всё это мероприятие не упёрлось, в общем-то, на хуй (да и я делал это, в общем-то, нехотя, потому что этот перформанс, изначально задуманный мной, с моим названием, на сей раз, в общем-то, делал Рафиев, с чем я смирился только потому, что голова моя была в тот период всецело занята революционной борьбой и тем, что в течение лета мне придётся ехать на Голгофу, вскрывать себе вены во спасение этого грёбаного мирка, от каковых перспективок моё материальное тельце, Пластмассовая Коробочка, конечно, была не в восторге), и все они – Марков, Яна и Атом – участвовали во всём этом, в общем-то, из личного расположения ко мне, то я обещал им «гарантию» в 300 рублей (смешные деньги конечно, но хоть что-то). А по 300 рублей, в свою очередь, я им обещал потому, что Рафиев божился и клялся, что мы «поднимем», по его словам, хотя бы тысяч пять. Дурак я дурак, всё время из жалости в последний момент верю людям, а правдой меж тем всегда оказывается то, что изначально предвидел я.

Короче говоря, отыграли мы это всё «на ура». Пока мы озвучивали поэтов, все желающие расписывали «кремлёвскую стену» – её нарисовал на куске оргалита Миша Ардабьев – матерными ругательствами. Наконец всё закончилось.

Мы с Рафиевым, который, как и на первой «Правде-матке», был уже изрядно пьян, быстренько дали интервью приехавшим телевизионщикам (впоследствии, откровения Рафиева, который нёс что-то про то, что, мол, не надо ходить на предстоящие выборы, они благополучно вырезали, оставив только интервью со мной, что, вероятно, и послужило внутренней глубинной причиной нашей размолвки с Лёшей, благодаря которой на сегодняшний день мы не поддерживаем с ним отношений) и пошли к администрации делить деньги со входа. Конечно, тут явно не обошлось без мухлежа с их стороны, но, так или иначе, спорить было без мазы и мы взяли причитавшиеся нам ровнёхонько 900 рублей. О том, что музыканты играют с нами за «гарантию» в 300, Лёша отлично знал. Я сказал, что надо отдать эти деньги им. Он согласился со мной и пошёл бухать дальше. А я отдал людям то, что я им обещал, ибо считаю, что поступать подобным образом правильно, не взяв ни единой копейки себе. Я вообще уже сто раз говорил – мухи отдельно, а котлеты отдельно. Это Рафиев считает, что они совместимы. Я – нет.

Я упаковал в мягкий кофр принадлежащие Ване Марковскому клавиши «Roland JP 8000» (действительно отличная вещь!) и засобирался домой. Тут надо сказать об этих клавишах несколько слов.

Ваня Марковский довольно долго искал именно этот самый «Roland JP 8000» по всему интернету. В конце концов он нашёл их аж в Минске, подождал всего каких-то месяца полтора оказии и наконец встретил их на Белорусском вокзале в Москве. Как только они у него появились, он сразу сказал: «Макс, ты можешь брать у меня их, когда захочешь!» Да, когда-то мы были близки с ним именно до такой степени; и как музыканты, и как люди – одним словом, друзья. И я действительно в течение довольно долгого времени брал их у него примерно раз в полтора-два месяца то на один концерт, то на другой. И, разумеется, всегда сразу же возвращал. Так было и на этот раз. Я взял их у него накануне и должен был вернуть вечером 10-го апреля, после «Правды-матки». Конечно, мне было бы удобней сделать это утром на следующий день, но Ваня сказал, что они обязательно нужны ему вечером, потому что ночью он, де, будет работать. Ну-у, сами понимаете, какие тут могут быть споры!