) я искренне, от всей, извините, души, написал вот это:
Конечно, б
ы
ло бы здорово, если бы мы с ней прожили всю жизнь вместе, и е
б
лись только друг с другом, но куда ей с ее темпераментом. Да еби я ее хоть целыми су
т
ками, ей все равно всегда нужны будут новые ощущения, она все равно ост
а
нется при своих инфантильных идеях грехов, покаяния и прочей хуйни, выл
и
вающейся в новых мужчин, вливающихся в не
ё
неукратимым пот
о
ком. А если даже и не в новых мужчин, то в какую-нибудь другую хуйню. Какая же ты дура! Как же я это все ненавижу
!
Как же я ненавижу весь этот ебаный мир, породивший т
е
бя, меня и позволяющий тебе до сих безнаказанно разгул
и
вать с моей крышей хуй знает где, делать с моей крышей вс
ё
, что твоей инфантильной душе уго
д
но: ебаться с другими, ставя мою крышу на самое видное место, и в оргазмич
е
ских своих стонах смотреть моей крыше в глаза и исп
ы
тывать этот свой
ё
баный перверсивный кайф от того, что в голове у тебя полный пиздец (м
е
тущаяся душа, ёбтыть), а в пизде у тебя хуй, принадлеж
а
щий не мне, что доставляет тебе чувство болезненной-болезненной радости; а п
о
том этот не-мой хуй оказывается у тебя во рту (это у тебя всегда получ
а
ется «на ура»), и ты здорово, почти на автом
а
те, управляешься с ним, опять же глядя моей крыше в глаза, всп
о
минаешь мой хуй, мой язык, мои руки; при этом твой непосредственный партнер – он тоже, блядь, тебя вполне занимает; ты с
о
с
ё
шь ему хуй и в какой-то момент находишь для себя, что у
з
дечка, или ещё какая-нибудь там хуйня похожа на какой-то там третий хуй, быва
в
ший в тебе ещё до меня или где-то между мной и ху
ё
м непосредственным, каковой неп
о
средственно у тебя во рту; и ты начинаешь рефлексир
о
вать на темы третьего хуя, и рефлексируешь долго, продолжая сосать; а потом твой сег
о
дняшний партнер, каковому ты сос
ё
шь хуй, что-то такое проделывает с т
о
бой, чтобы стимулировать тебя к продолжению минета, а то что-то ты по его мнению потеряла темп (слишком задумалась о двух других хуях), и эта его стимуляция напоминает вдруг тебе уже четвертого твоего
ё
баря, напр
и
мер, твоего бывшего мужа, и ты немедленно начинаешь думать о н
ё
м, всп
о
минать уже его хуй, и его манеры. Наконец у твоего приятеля происходит э
я
куляция, и степень е
ё
интенсивн
о
сти напоминает тебе что-то там ещё. И так до бесконечн
о
сти.
Сейчас я смотрел на уезжающую Лариссу и… чувствовал себя… Ирой. А в ней… видел себя. Такой вот «Аксолотль». Если помните, был такой рассказ у Хулио Кортасара. Он вообще очень любил всякие трансперсональные штучки. По молодости лет, когда я читал его впервые, я не понимал его глубины. Мне всё это очень нравилось, но воспринималось мною как безусловно красивая и изящная, но лишь фантасмагория. Времена изменились.