НП-2 (2007 г.)

Я попрощался со всеми друзьями, попрощался с Да, которая по понятным причинам воспылала неожиданною любовью к мероприятиям с моим участием и на сей раз не преминула почтить «Правду-матку» своим присутствием. Пока мы жили с ней вместе, она, ясное дело, клалА на всю мою жизнь с прибором. Я, в общем, на неё не сердился, потому что к моменту нашего с ней интимного знакомства уже твёрдо усвоил на массе предыдущих примеров, что милости от женской природы ждать не стоит, хотя, конечно, иногда всё это меня доставало. В особенности, когда в стадии ежевечернего алкогольного опьянения Да бралась объяснять мне, как на её замутнённый взгляд, мне следует себя вести в тех или иных моих же делах, о которых, она, ясно ежу, не имела никакого понятия. Когда же наступало утро, и её взгляд на мир прояснялся, она говорила: «Хрюша, извини меня, пожалуйста! Это вчера была не я. В меня как будто кто-то вселяется!» Ну да не суть.

Я всем сказал «до свидания», немного поболтал у метро с Марковым, которого давно не видел, о Цифрах и Зодиаке, и отправился возвращать Марковскому клавиши.

Ещё не было полуночи, когда я вышел на станции «ВДНХ», с нового, недавно построенного, выхода на Аллею Космонавтов. До Ваниного дома мне оставалось пять минут пешком.

Я пошёл себе через эту самую аллею. Вокруг не было ни одного человека, но я же, сами понимаете, не кисейная барышня, и мне и в голову не приходило, что в этом раскладе есть хоть какая-то опасность для такого «лося» как я.

Вдруг навстречу мне вынырнула одинокая фигура паренька лет 23-25. Когда мы поравнялись с ним, он попросил у меня зажигалку. И тут произошла почти классика жанра. Я протянул ему зажигалку и в ту же секунду… получил удар в зубы. Паренёк же вдруг заголосил благим матом (пожалуй, это тот самый случай, когда уместно сказать «заблажил»): «Ты охуел! Ты мне, менту, анашу предлагаешь!?.» И в ту же секунду я получил в зубы снова.

Это старый приём: орать какую-то бессмысленную деморализующую хуету. В какой-то мере так поступают даже самцы обезьян, и это почти всегда действенно.

Всё, что сейчас я описываю так долго, на самом деле происходило гораздо быстрей. Я только и успел, блядь, подумать, что же, блядь, делать-то – ведь у меня, блядь, Ванины клавиши болтаются на левом плече, а за спиной у меня рюкзак (рюкзак я купил вместе с Никритиным у того же метро «Царицыно», когда мы репетировали наш «семейный» проект – он тоже тогда купил себе на том же лотке какой-то прикольный портфельчик J) со всякой фурнитурой для «Правды-матки», примочка «драйв-дисторшн» Вовы Афанасьева, три собственных книжки «Душа и навыки» да совершенно чудовищная по концентрации внутренней правды о себе и о Священной Истории рукопись под названием «Enter» (там, в частности, было написано, что тогдашнее 29-е марта – последнее, мол, 29-е марта в моей жизни, но я вот не помню поставил ли я там год J) – скинуть мне всё это на землю или же нет? Ещё раз повторяю, что подобные душевные метания в «реальности» происходили во мне в сто раз быстрее, чем я их сейчас описывал, ибо были они не размышлениями, а односложными, хоть и противоречивыми импульсами. Да и вообще, время в таких обстоятельствах течёт принципиально иначе.

Уже в следующую секунду «откуда ни возьмись» появилась вторая особь, уже покрупней. В первый миг он сделал вид, что хочет нас разнять и вообще выяснить, в чём дело. Надо быть феноменальным тупицей, чтобы сразу не понять, что он был именно напарником, я бы даже сказал, подельником первого паренька, но… что значило в той ситуации моё понимание? Увы, безвыходные ситуации бывают не только в кино, и, думаю, что не погрешу против истины (то есть Абсолютной Точки), если скажу, что безвыходными являются, если копнуть поглубже, абсолютно все ситуации, в какие мы попадаем в течение всех своих идиотских жизней, ибо смотри пункт первый: БЫТИЕ – ИЛЛЮЗИЯ, ибо жизнь по отдельности – это заведомая идиотия, ибо смотри пункт третий: «ТЫ» НЕ СУЩЕСТВУЕТ.

Прошло ещё три-четыре секунды после появления «подельника», и им удалось наконец сбить меня с ног вместе с Ваниной «JP 8000» и с моим рюкзачком, где лежали три «Души с навыками» и рукопись «Enter».

Пока я летел к земле с высоты собственных метра восьмидесяти, я успел подумать ещё две вещи: «Вот тебе пожалуйста и Вторая Голгофа! Вот и Заземление!, – и вторая, – Катя же мне и это предсказывала! Вот оно! Свершилось, ёпть!..»

Когда я упал на землю, от первых же ударов ногами по голове я потерял сознание.

Наверное, я был, в прямом смысле слова, не в себе минут пять. Может меньше. Я ничего не помню. Это не было ни сном, ни пребыванием в каком-нибудь иномире – только Абсолютная Пустота. Просто какое-то время меня не было. Вот и всё.

В конце концов, я очнулся. Не сразу понял, где я, но довольно быстро всё вспомнил. На ноги я вставал довольно долго, воспользовавшись помощью любезно предоставленного мне Господом Миров близрастущим деревом, по стволу которого я и поднялся. Я оглядел место своего падения, в глубине души надеясь всё-таки обнаружить клавиши и рюкзак, но их, конечно же, не оказалось.