Новая жизнь

После того как я написал эту канцону, пришел ко мне некто, бывший для меня по степени дружбы самым близким после моего лучшего друга[49], и он так был связан по крови с этой преславной, что никто не был ей ближе. И, поговорив со мною, он попросил меня написать ему что-нибудь в память одной умершей донны, и, затемняя свои слова, он, казалось, говорил о другой донне, которая умерла только что, но я, догадавшись, что он подразумевал только ту благословенную, ответил ему, что исполню его просьбу. И, поразмыслив, я решил написать сонет, в котором я изливаю свою скорбь, и дать этому моему другу, чтобы казалось, как будто я сделал это для него, и тогда я написал сонет: Придите выслушать, который имеет две части: в первой я призываю всех верных Амуру меня выслушать; во второй рассказываю о своей печальной жизни. Вторая начинается так: лишь вздохами.

Сонет XVII

Придите выслушать мои вздыханья,
О, нежные сердца, вас умоляю,
Лишь вздохами себя я облегчаю,
Без них я б умер, верно, от страданья.
Но, несмотря на все мое желанье,
Из грустных глаз я слез не проливаю,
И, о мадонне плача и рыдая,
Не в силах я смягчить свои терзанья.
Я вздохами мадонну призываю,
Но унеслась душа святая эта
В ее достойный мир, к пределам дальним.
О, как презренна стала жизнь земная
И тяжела душе одной печальной,
Лишенной навсегда ее привета.

Глава XXXIV

Когда я написал этот сонет, я вспомнил, что обещал его отдать тому, кто меня просил об этом, как будто я писал для него, и я увидел, что эта услуга моя бедна и жалка для того, кто был так близок моей преславной донне. И потому, прежде чем отдать ему этот сонет, я написал еще две строфы канцоны, одну действительно для него, а другую — для себя, хотя и кажется, что они обе сказаны от одного лица, если не вглядываться в них внимательно. Но кто пристально посмотрит, тот увидит хорошо, что тут говорят два различных лица, так как один не называет донну своею, а другой называет, как это ясно выражается в ней. Эту канцону и этот сонет я дал ему, сказав, что написал их только для него. Канцона начинается так: о сколько раз — и имеет две части. В одной, именно в первой строфе, жалуется этот мой дорогой друг, родственный ей; во второй части жалуюсь я сам, и именно во второй строфе, которая начинается так: исходит из груди. И выходит так, что в этой канцоне жалуются два лица, один из них как ее брат, другой — как ее слуга.

Канцона IV

О, сколько б раз не вспомнил я душою,
Что я не должен боле
Увидетъ донну, сердце мне пронзаешь
Ты, злая скорбь, и я иду с тоскою,
Твердя в унылой доле:
Душа, зачем ты прочь не улетаешь?
Страданья те, что ты претерпеваешь
Здесь, в этой жизни, столь тебе досадной,
Меня сильнейшим страхом наполняют,
И смерть я призываю,
Она дает покой и мир отрадный.
С любовью ей твержу: приди за мною!
Завидуя умершим всей душою,
Сливаются в груди моей вздыханья
И жалобные стоны,
В них смерть я призываю ежечасно,
К ней обратились все мои желанья,
Когда, рукою властной,
Жестокая мою сразила донну.
Блеск красоты ее на небосклоне,
От наших глаз сокрывшейся мгновенно,
Там засиял духовной красотою,
Как яркою звездою,
И ангелов приветствовал блаженных,
И разум их, высокий и свободный,
Был поражен красой столь благородной.

Глава XXXV