Ночи нет конца

– Ничего подобного. Я его не осматривал, потому что был уверен, что и мистер Моррисон, и вы не хотите, чтобы я к нему прикасался. Да к нему и незачем прикасаться. Он на улице, где минус тридцать, и все, что на нем надето, – это полотняная рубашка и джинсы. Он даже без обуви, что неоспоримо свидетельствует об убийстве. – Демотт ничего не сказал, поэтому Хьюстон продолжил: – Начать с того, что он никогда не выходил за дверь без своего полярного обмундирования, да ему бы и не позволили. В приемной всегда полно народа, да еще постоянно на месте оператор на коммутаторе. По той же причине его не могли вынести.

– Вынос трупа всегда выглядят подозрительно. И что?

– Ему не нужно было быть трупом. Я думаю, его оглушили в его собственной спальне и выбросили из окна, а прикончил мороз. Вот и ваши друзья. Пойду прихвачу фонари.

Мороз оказался таким сильным, что перехватывало дыхание. Температура, по словам Хьюстона, была около тридцати, но порывистый ветер, достигавший скорости сорока миль в час, в комбинации с нею доводил фактор охлаждения до семидесяти градусов. Даже закутавшись в двойной покров, подобно полярному медведю, так, что ни пяди тела не остается непокрытой, вы стоите перед фактом, что нужно как-то дышать, а дыхание в таких условиях, пока не наступает окоченение, представляет собой некую форму утонченно-изысканнойагонии. Вначале даже невозможно отличить, глотаешь ли ледяной воздух или перегретый пар, доминирует над всеми другими ощущение ожога. Чтобы выжить в течение сколько-нибудь длительного времени, необходимо дышать чистым кислородом из теплоизолированного баллона, но в Арктике это не практикуется.

Хьюстон повел их направо, за угол главного корпуса. Пройдя ярдов десять, он остановился, наклонился и направил луч фонаря на промежуток между сваями. Остальные тоже посветили туда своими фонарями.

Тело лежало вниз лицом – небольшой холмик, наполовину занесенный несущимся снегом.

– У вас острое зрение, – прокричал Демотт Хьюстону. – Многие прошли бы мимо, не заметив его. Давайте заберем его внутрь.

– Не хотите осмотреть его на месте и проверить все вокруг?

– Нет, не хочу. Когда упадет ветер, мы вернемся сюда и сделаем это. Не хочется присоединяться к Финлэйсону.

– Я согласен, – сказал Моррисон, выбивая зубами слышимую дробь и трясясь от холода.

Четверо мужчин без труда сумели вытащить тело из-под здания. Даже если бы тело Финлэйсона весило вдвое больше, они справились бы с работой в считаные минуты, так велико было их желание скорее оказаться в укрытии и согреться. Финлэйсон же был худощав, и нести его тело было не труднее, чем бревно весом в сто пятьдесят фунтов. Когда они отошли на несколько шагов, Демотт взглянул на ярко освещенное окно наверху и прокричал, перекрывая ветер:

– Чья это комната?

– Его.

– Совпадает с вашими предположениями.

– Да.

Когда они внесли тело Финлэйсона в приемную, там сидели люди. На минуту воцарилась тишина. Затем один из присутствующих сделал шаг по направлению к ним и сказал:

– Позвать доктора Блэйка?

– Уверен, что он прекрасный врач, но вся медицина бессильна воскресить человека из мертвых, – сказал Маккензи. – Но все равно спасибо.

– Здесь найдется свободная комната, куда мы могли бы его положить? – спросил Демотт. Хьюстон посмотрел на него, и Демотт покачал головой, удивляясь себе. – Хорошо. У меня уже мозги набекрень от холода, или недосыпания, или от того и другого. Конечно, положим в его собственной комнате. Где можно взять клеенку?

Они отнесли Финлэйсона в его комнату и положили на кровать, застелив ее клеенкой.

– Здесь есть индивидуальный обогреватель? – спросил Демотт.

– Конечно, – ответил Хьюстон. – Стоит на семидесяти двух.

– Увеличьте температуру.

– Зачем?

– Доктор Блэйк должен засвидетельствовать причину смерти. Невозможно освидетельствовать человека, замерзшего как камень. Мы уже поднаторели в подобных вещах. Слишком поднаторели. – Демотт повернулся к Маккензи. – Хьюстон считает, что Финлэйсона заставили умолкнуть в этой комнате. Был убит или потерял сознание, мы не знаем. Он считает, что наши друзья избавились от него простейшим способом: открыв окно и выбросив его в снег.

Маккензи пересек комнату и подошел к окну, открыл его, поежившись от ледяного воздуха, ворвавшегося в комнату, перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. Секундой позже он крепко закрыл окно снова.

– Иначе не может быть. Мы находимся непосредственно над тем местом, где он был найден. – Он взглянул на Хьюстона. – Здесь большое движение по ночам?

– Никакого. Да и днем тоже. Даже не думайте об этом. Это путь в никуда.

– Следовательно, убийца или вышел через дверь, или выпрыгнул в то же окно. Они поступили по-простому: затащили его под здание, надеясь, что к утру его занесет снегом. – Маккензи вздохнул. – Не мог ли он вдруг почувствовать дурноту, открыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, выпасть и заползти под здание?

– Неужели ты думаешь, такое возможно? – сказал Демотт.

– Нет. Джон Финлэйсон не вдыхал бы свежий воздух таким образом. Он был так убит. Убит.

– Ладно. Думаю, пора сказать боссу.

– Вот он обрадуется, да?