Ночь предопределений

— Между прочим,— напоследок спросил он озабоченно, поправляя очки,— вы имеете представление о том, что это за юноша?.. С рыбой?.. Очень-очень энергичный, даже, пожалуй, слишком, я ведь ни о чем не просил... Вы его знаете?

— Немножко,— сказал Феликс. И спохватился:— Вы очень кстати напомнили о нем...

7

— Ну и ну!— с веселым удивлением проговорил Сергей.— Вы только посмотрите!— И приблизил к Феликсу носовой платок, придерживая его за уголки, наподобие маленького экрана. Цвет у платка был такой, как будто им долго и старательно вытирали подошвы.— А ведь только утром достал из чемодана совершенно свежий!— Усмехаясь, он с брезгливым выражением на лице сложил платок вчетверо, вздохнул и вытер взмокшие шею и грудь.

— Ничего,— сухо сказал Феликс,— дома отмоетесь... Итак, вы явились в прокуратуру...

Что-то его настораживало в Сергее — с той минуты, как он увидел его в машине... Хотя он не определил бы в точности — что. Да и не до того сейчас было.

Он отыскал его в кают-компании, где под вдохновенным руководством Спиридонова шумно готовились воздать должное уже распластованному на тарелочке балыку. Феликса и Сергея отпустили ненадолго, под честное слово, и теперь они сидели у себя в номере. Несмотря на то, что выкурено было всего по сигарете, комната казалась полной дыма. Но когда Сергей приотворил окно, чтобы проветрить, песок ударил внутрь такой струей, что створку пришлось захлопнуть.

— Итак...— повторил Феликс.

Сергей еще раз провел платком по шее и распахнутой, в горячей испарине, груди.

— «Итак»...— передразнил он ворчливо.— Вы прямо как эти... Мегрэ или Эркюль Пуаро...— Он спрятал платок в карман.— Это ведь не детектив какой-нибудь, знаете ли, с закрученным сюжетом. Это жизнь...

Он подчеркнул, как бы выдавил по буквам последнее слово.

Феликс кивнул.

— Вы представляете, каково мне это было услышать... И какой видик у меня был при этом — а? Представляете?..

Феликс смягчился. В самом деле...— подумалось ему.

— Я все представляю,— сказал он,— кроме главного: в чем, собственно, обвиняется Темиров?

— Сейчас поймете.— Сергей криво, уголком рта, усмехнулся.— Сейчас вам все станет ясно. Только главное-то совсем не это... Главное — у меня руки теперь связаны! Руки...— Он выбросил перед Феликсом обе руки и постукал широкими запястьями — костяшкой о костяшку.— Ведь я не какое-нибудь частное лицо. Я — это фирма... То есть... Но вы сами все понимаете! Кто разрешит мне вступаться за человека, который находится под следствием?.. Хотя дело-то, дело... Оно и выеденного яйца не стоит! И три года лежало, все о нем забыли, и вдруг — на тебе! Вспомнили, сняли с полочки, сдунули пыль...

Он вытянул сигарету из подставленной Феликсом пачки.

— Нет,— он сморщился от дыма,— дело-то само по себе не пустяковое,— то, которое три года назад... Может, слышали: джут был, кормов не хватало, падеж овец в ту зиму был страшенный. Ну, кое-где в хозяйствах, пользуясь этим, списали скота больше, чем, пало фактически, а после на этом хорошо нагрели руки... Мы об этом писали. Одних поснимали, других под суд отдали... Громкая была история...

— Да он-то тут при чем?..

Сергей прищурился.

— А вот при чем. В том году Темиров, как обычно, составил и отослал квартальный отчет по району, и в нем после обнаружились в ряде случаев неверные данные. То есть эти данные были представлены хозяйствами, не может же инспектор по всему району проверять каждую цифру?.. Ну, и когда эта история заварилась, когда головы полетели, Темиров тоже — не то выговор схлопотал, не то на вид ему поставили, в этом роде... И порядок. И три года все было глухо. И вдруг...

— И вдруг,— повторил он затянувшись,— кому-то пришло на ум разыскать в архиве старое дело, распустить завязочки, вчитаться и обнаружить... Как, по-вашему, что именно?.. А вот что. Что он, Темиров, был в том году в совхозе Амангельды с инспекторской проверкой. А если так, то, значит, не иначе, как вступил в сговор — и тут уже само собой напрашивается: в преступный сговор — с тамошним руководством, почему наверх и пошли ложные данные. И возникает новое, уже чуть ли не самостоятельное дело. И уже — почему покрывал... Не ошибся, не проявил, скажем, излишнюю доверчивость, а только так: почему покрывал, из каких мотивов сделался соучастником, и тэ дэ в таком же духе...

— А кстати,— спросил Феликс, помолчав,— вы полностью доверяете этому Темирову?— У него как-то непроизвольно выскользнуло словечко «этому», и он ощутил неловкость.