Ночь лазурных сов

В мгновение ока все добровольные помощники, бросившиеся расклеивать по городу поисковые объявления, собрались вокруг Лины. Ее голос, должно быть, звучал более встревоженно, чем она думала. Хлоя, которая не упустила возможности присутствовать при расклеивании плакатов, протиснулась вперед.

– Ты что-то нашла? – взволнованно спросила она.

– Вы ничего не замечаете? – растерянно спросила Лина.

– Мой прапрадед, – скучающе сказала Хлоя.

– Давайте продолжим, – предложил Йонас.

Одноклассники разочарованно переглянулись.

– Присмотритесь внимательнее, – сказала Лина.

– Ты нервничаешь, Лина, – сказала Хлоя. – Тебе всегда нужно быть в центре внимания?

– Собака, – настойчиво сказала она.

– И что с того? – спросила Хлоя.

– Ее вчера еще не было.

Хлоя посмотрела на нее так, словно Лина окончательно потеряла рассудок. Молча она вытащила телефон и начала пролистывать свои фотографии, пока не наткнулась на подходящий снимок. На фотографии была изображена маленькая Хлоя, позирующая перед фонтаном с косичками и брекетами. У ног Веннингера сидел отчетливо различимый бродячий пес. Что, во имя всего, это значит? Как будто у самого времени была икота.

Разочарованные клеильщики плакатов вернулись в школу через три часа, чтобы распечатать новые. В фойе школы, которое обычно украшал портрет основателя заводов Веннингера, висела другая фотография. Это был снимок, на которой был изображен аптекарь со своим персоналом. С краю Лина различила фигуру, явно напоминавшую Бобби. Она смотрела прямо в камеру. Поза ее была своеобразной, словно она собиралась отправить какое-то тайное послание. Правая рука покоилась на плече Матильды Айзерманн, но указательный палец указывал на левое запястье, точно на то место, где обычно носили часы. Или хронометр.

У Лины закружилась голова. Осознание поразило ее, как удар в живот: Бобби, очевидно, попала в 1900 год. Она наводила беспорядок в прошлом, меняя настоящее. И, видимо, понятия не имела, как ей вернуться самостоятельно. Лина почувствовала, как в ней поднимается паника. Ей нужно что-то предпринять. Но как ей связаться с подругой? Без хронометра?

День прошел, никаких новых зацепок в деле Роберты Альберс не обнаружилось. Но только Лина знала почему. С каждым часом, с тех пор как Бобби исчезла, настроение в гимназии и в городе становилось все мрачнее. С ужасом Лина вспомнила невысказанный упрек Генриетты Альберс и разочарованный взгляд ее приемной матери. Вина грызла ее, как кислота, которая медленно поедала ее изнутри. С тех пор как Данте исчез из ее жизни, она могла понять страдания Гарри Кинга. Он знал о существовании Невидимого города, следил за путешественниками во времени, но не имел возможности путешествовать. Тоска по потустороннему миру разрывала его на части. И превратила его в чудовище, которое не остановилось даже перед убийством. В Лине все сжалось от страха.

После долгого дня она ворочалась без сна в своей постели. Лину охватило глубокое отчаяние. Если бы Бобби могла вернуться сама, разве она уже не сделала бы этого? Она не могла ни спать, ни лежать, ни сидеть, ни стоять, ни думать. Она смотрела в окно на заброшенную стоянку «Сити-бокса». В будке сторожа новая сотрудница смотрела телевизор.

– Что мне делать? – воззвала она к небу. – Данте? Ты здесь? Инес? Коко?

Тишина. Всякая связь с путешественниками во времени была оборвана.

С тоской она вспоминала те моменты, когда все еще носила на запястье работающий хронометр и могла без труда перемещаться во времени. Зачем она от него избавилась? Когда она подумала о музее, у нее с глаз словно упала завеса. Есть лишь один-единственный способ, последний шанс исправить то, что она натворила.

27 Приют на ночь

– Если ты понравишься мадам Зазу, она предложит тебе хорошую цену, – сказал Якоб.

Бобби покорно кивнула. Над городом сгустился вечер, и она не представляла, где сможет провести ночь. После неудачной встречи с садовником она ни в коем случае не могла вернуться в теплицу. Вместе с дневным светом исчезла и уверенность в том, что ее путешествие в прошлое будет лишь небольшой экскурсией. Что, если она застряла здесь навсегда? Что, если Лина ничем не сможет ей помочь? Полдня она бродила по городу рядом с Якобом, пока церковные часы не пробили шесть часов.

– Наконец-то можем вернуться домой, – с облегчением сказал ее спутник.

Бобби удивилась, какое отношение мог иметь к этому звон ратушных часов.

– Я плачу только за ночлег, – объяснил Якоб. – Днем в той же комнатке спит сменщик из порта.

Бобби вытаращила глаза.

– Твоя комната сдается двоим?

– Для всех не хватает места, – сказал он. – И не хватает денег.